Невыдуманные истории
Шрифт:
Всех часовых разведчики уже успели уничтожить. Так же бесшумно были убраны и патрули на лыжне, и гарнизон на пирсе.
Разведчики настолько осмелели, что вызвали советские торпедные катера прямо к пристани. Когда катера подошли, леоновцы взорвали пирс. Это был единственный взрыв за всю операцию.
Разведчики торопились. Тяжелые волны Баренцова моря били в борт катера. Леоновцы возвращались в Полярный радостные.
Хотя за время операции они очень устали, сойдя на берег, разведчики отказались отдыхать. Они решили
Пусть они устали, пусть они только что пришли из похода, но разведчики не могли представить, что приз разыграют без них.
Леоновцы начали готовиться к соревнованиям. Прямо на старте они раздевались, сбрасывали меховые куртки и брюки, оружие аккуратно складывали в сторону. Проверяли лыжи, на которых только что вернулись из похода.
Не успели раздеться, как уже прозвучала команда: «Приготовиться!»
Леонов подбежал к Семену Агафонову:
— Придется тебе, Семен, первому бежать. Это, пожалуй, не легче, чем в бою. Но другого ставить на первый этап не могу. Пусть отдохнут ребята. Давай!
— Есть! — коротко бросил Агафонов и пошел к месту старта. Он не успел даже снять меховые брюки. Агафонов знал, что должен принять на себя всю тяжесть борьбы. А ребята в это время отдышатся, подберут мазь. Над Семеном смеялись болельщики:
— Ты, дяденька, брюки бы снял. Тяжело небось?
Семен не отвечал. Сбросил лишь куртку, остался в тельняшке. А потом спохватился:
— Товарищ командир, возьмите автомат. Без него полегче будет.
Нет, Семен не прибежал первым. Но он передал эстафету третьим. А это уже было отлично. Теперь ребята,, которые отдышались, вырвут победу.
Семен же был недоволен собой. Он не привык видеть спину соперников на лыжне. Агафонов возмущался:
— Если бы не брюки, ек-макарик, я бы дотянул, не отстал бы от мастеров. А в брюках тяжеловато…
На последнем этапе у леоновцев эстафету принял мастер спорта Григорий Тихонов. Ему был поручен финишный этап вот почему: Леонов знал, что до этого этапа будут лидировать те, кто в походы не ходит, на самолетах не летает, кто служит на берегу и имеет возможность тренироваться на хорошей лыжне. У леоновцев основным соперником на финише был сильнейший лыжник флота — мастер спорта Колпаков. Этого человека разведчики хорошо, знали — он когда-то даже служил в их отряде. Но потом пришлось с ним расстаться: не хватало у парня смелости, силы воли.
Да и на лыжне отсутствие воли могло подвести лучшего лыжника. Командир сказал Грише Тихонову:
— Пускай Колпаков и сильнее тебя технически и быстрее тебя, но ты попробуй обогнать его на первом километре! А потом увидишь: он отстанет. Ты можешь идти еле-еле, а он не посмеет к тебе приблизиться. Но только сделай рывок в начале этапа — он испугается.
Тихонов так и сделал — обогнал Колпакова на первом километре. Сам потом еле дошел, но Колпаков так и не смог достать его.
Кубок,
Галина Дымшакова
КАРАЮЩИЕ ПЕРЧАТКИ
— Гена, ради бога, осторожней, помни о брови. Держи канадца подальше от себя! — эти слова Сергей Щербаков повторял в седьмой раз. Шатков, погруженный в мысли о предстоящем бое, рассеянно слушал своего опекуна-секунданта.
А ведь и в самом деле получалось нелепо — Шатков разбил себе бровь перед самой олимпиадой, той олимпиадой, которую он хотел и должен был выиграть. И как разбил? На тренировке, играя в баскетбол со стокилограммовым Львом Мухиным. Он сделал неудачное движение — и… Сейчас, правда, рана немного поджила, но стоит канадцу провести один точный удар — и Шаткова снимут с соревнований. Надо быть предельно собранным.
Восемь тысяч болельщиков заполнили Вестстадиум. Курят, кричат, жуют резинку. В первом ряду партера сидит одетый в скромное платье герцог Эдинбургский — он хочет спокойно посмотреть на своего любимого боксера — Шаткова.
Геннадий — бесспорный фаворит олимпиады. Газета «Экип» писала о нем:
«Шатков беспощаден в ударах, но он в то же время выдающийся техник: холодный, трезвый, свободно себя чувствующий, часто вдохновенный… В Мельбурне он будет еще раз грозным лидером команды в красных майках».
И вот — неожиданная травма. Хорошо, что зарубежные боксеры не знают о происшествии на баскетбольной площадке. Теперь надо менять манеру боя, отказываться от своего почерка. А может быть, наоборот — атаковать еще стремительнее и кончать поединки нокаутирующим ударом уже в первом раунде?
Свой первый бой с канадцем Хозеком на Олимпийских играх 1956 года в Мельбурне Шатков провел не совсем уверенно. Это был единственный поединок в Мельбурне, выигранный по очкам. Все остальные завершились нокаутами.
Один из самых драматических боев был с аргентинцем Салазаром. Шатков опоздал к началу соревнований — сломалась машина, которая везла его из Олимпийской деревни. Геннадий не смог хорошо разогреться. Да ему тренеры и не советовали делать этого: они были убеждены, что Салазар откажется от боя. Шаткову предстояло лишь выйти на ринг и поднять руку. Геннадий не настраивался на борьбу. Лишь в последнюю минуту он как-то интуитивно уловил: бой грянет! И очень упорный! Просто аргентинец «затемнился».