Невыдуманные истории
Шрифт:
У меня есть специальное зеленое пальто, которое мне подарила Маша Малевская за то, что
я молодец. (Вообще-то оно ей было великовато на семь размеров и зеленое слишком.) Спасибо, Маша! Пальто оказалось волшебное — его можно надевать сверху на пижаму, никто
и не заподозрит. Я так и делаю. А если начну джинсы натягивать, мальчик снова к шкафу-купе
идет и хитро косится.
По воскресеньям в шесть утра особенно темно, темнее, чем в будни. Серое пятно из семи-
тринадцати собак мы
Яша сказал звонко «ВАШУ МАТЬ» и помчался прочь. Даже голова с третьего этажа не успела
договорить «заткни пас…», как изломанный в двух местах хвост скрылся за линией горизонта.
«Прочь» по собачим меркам находится где-то в районе окружной дороги или даже дальше.
Я бежала, бежала, потом плюнула кусочком легкого и вспомнила, что бегать не люблю еще со
времен, бесцельно потраченных на легкую атлетику. Поэтому просто пошла спортивной
ходьбой по следу.
На полпути к Концу Света встретила маньяка. Натурального, с бородой и в фуфайке на
голое тело. Если б четверг или вторник, то мог бы за электрика сойти, а в
воскресеньешестьутра — чистый маньяк.
Он остановился и говорит человеческим голосом: «Вы собачку потеряли?» Я от страху сразу
честно призналась. А он: «Ага, я и смотрю, похожи».
Сказал, мол, видел, ТУДА побежала. И махнул рукой в сторону острова Гренландия.
Если по формуле: скорость «борзойрысцой» умножить на десять минут, то получится
расстояние «дохренаидти». А я в пижаме.
Расстроилась, закурила и вспомнила одного мужчину по имени Валик, который долго, но не
аргументированно отговаривал меня усыновлять собаку. Счастья тебе, Валик, долгих лет
личной жизни. С днем рождения в среду!
А Яша вернулся. Походил, подумал и вернулся. Пришел весь в мыслях о Гренландии.
А название это я по совету одного редактора написала. Он говорит, что такое все читают, ага.
MediaPort blogs, ноябрь, 2010 г.
НЕТ У РЕВОЛЮЦИИ НАЧАЛА
Внучка декабриста слышит шум на улице и посылает прислугу узнать, в чем дело. Вскоре прислуга возвращается.
— Там революция, барыня!
— О, революция! Это великолепно! Мой дед тоже был революционером! И чего же они хотят?
— Они хотят, чтобы не было богатых.
— Странно. А дед хотел, чтобы не было бедных...
Прямых параллелей не предъявлю. Однако последние недели этот известный диалог
назойливо
уловимыми» обозвать их сложно.
В здании Харьковской областной государственной телерадиокомпании установили
турникет. На входе или на выходе — кому как понятней. Это символ. «Скипетр» нового
порядка или «Держава» старой власти, опять же — на выбор.
Громоздкое сооружение уже стояло когда-то в пятом подъезде Госпрома, тяжелое, как
бегемот. Я при весе в шестьдесят килограммов попадала вовнутрь только с третьей попытки.
Зимой с пятой. Потом была революция, Арсен, Зураб... «Бегемота» снесли на фиг.
Вход оказался широченным. Ощущение свободы проникновения сулило новое настроение.
Сработало. Дяденьки-охранники перестали здороваться словом «пропуск». В огромные
«врата» просочились новые идеи, студии, заставки, программы и даже кофе-автомат.
Государственное учреждение из «режимного объекта» со сложным названием превратилось
просто в «ОТБ».
Помню, мы дружно ржали с этого названия и, не попадая в ноты, горланили: «О ТЭБЭ и обо
мнэ в прэдрассвэтной тишинэ». Было весело. Думаю, не всем…
Есть такая детская игра «хорошо — плохо». Я о ней писала.
Так устроен мир. Кому-то хорошо — «трудодни», удобно — «по графику», достаточно
«скамеек и фонтанов». Кто-то, убей, не понимает смысла «служебных записок», «должностных
обязанностей» и «режима с девяти до шести». Тем более, если твой труд — идея, производство — творчество, режим — всегда.
Зураб научил: ни минуты не сиди без идеи, не важно, где ты и какое время суток. Речь не
только о журналистике. Мне кажется, в любой профессии — либо ты «работаешь работу», либо
«болеешь делом». Болячка похуже алкоголизма — вообще не лечится. Заражает, как правило, руководитель. Не умеет — ставит турникет.
— Довожу до сведения, — сообщил незнакомый мужской голос по телефону, — что был
вынужден известить начальство о вашем отсутствии на рабочем месте в течение нескольких
дней.
— Да че уж там дней, пару месяцев не появляюсь, — призналась я. — Кино снимаю, сейчас
вообще в пятистах километрах от Харькова.
Голос напомнил, что я — табелированная (!) и поэтому права не имею. Оскорбление я
проглотила, конечно, но объяснить попыталась. Мол, план сильно перевыполнила, просили 12
программ в год, а я 18 сняла за несколько месяцев. Сейчас проекты новые, задумки
интересные, что-то и на ОТБ принесу, пока, мол, в разработ… Не дослушал меня голос, сказал, что в ЭТИ творческие дела НЕ вмешивается! А на работу надо ходить строго по графику! И