Невыдуманные истории
Шрифт:
Иллюстрация абсолютной хаотичности.
— Вы на следующей выходите?
— Да.
— Тогда давайте поменяемся.
— Зачем?
— Спешу.
Я оказалась лицом к лицу с мужчиной, который «имеет право после работы». Вежливо
поинтересовалась, собирается ли он выходить. Это было важно, потому что я планировала
оставаться в вагоне до «Студенческой».
— Да что вы все от меня хотите!? — взорвался он. — Я почти не пил!
— Мне
просто хочу на ваше место!
— На мое место?! Ой, девушка, вы столько не выпьете… — залабузил мужик и расплылся в
улыбке. Двух передних зубов у него не было.
— Козёл! — подумала я. А вслух почему-то добавила: — Беззубый.
— Рыжая! — отомстил мужик (представляю, что подумал).
Я могла бы ответить, и бог его знает, сколько еще мы могли бы обмениваться
анатомическими «комплиментами», но, как всегда, вмешался «металлический голос».
— Станция «Имени академика Барабашова».
Двери разъехались…
— Руку! — крикнул беззубый и потянулся ко мне.
Я поняла: метро — это национальный вид транспорта. Вот он, корень современной
ментальности. Вот почему буржуи никак не могут понять нашего отношения друг к другу.
Ведь у них национальный вид транспорта — такси. Духовное единение бывает только на
стадионах раз в четыре года, во время трансляции чемпионата мира по футболу. Скучно. А у
нас каждый день. Даже два раза в день. Вот она — сермяжная правда жизни. Человек
спасает Человека!
«Студенческая». Я вышла на поверхность. Глубокий вдох. Выдох. Еще. Хорошо-о-о.
На сумке больше не было брелочка. Бог с ним. На ботинках следы человеческих ног. На
щеке отпечаток «Не прислоняться». Шутка.
— Ой, ну что же ты не предупредила, что приедешь?! — засуетилась мама. — Я бы
вкусненького приготовила. Ты же голодная с работы? О! У меня шпроты есть, будешь?
Она открыла банку шпрот. Внутри было уютно, даже красиво. Рыбины покоились
аккуратненько, с намеком на узор, стопочкой — хвост к морде, морда к хвосту. Не было
ощущения, что им тесно. Как ни цинично это по отношению к мертвым рыбам, но они
счастливы. Они спят. Даже, по-моему, во сне улыбаются.
Бедные, спят и не подозревают, что нет места подвигу в их копчено-масляном мирке.
Еженедельник «MediaPost» № 20 от 9 ноября 2006 г., колонка «Невыдуманная история»
ПРОСТО ДЕНЬ КАЛЕНДАРЯ
Колбаса по два двадцать — это хорошо. А когда ее всего три вида — плохо.
Что если смешать красную краску и черную? Результат — грязно-коричневый. Или
бордовый. А добавить
день — настаивают другие. Спустя 89 лет с той самой неодноцветной даты, чтобы никого не
обидеть, выбираю незатейливый компромисс: День 7 ноября — просто день календаря.
Вспоминаю детство. Отца, музыку и запах пирожных. А еще игру. Есть такая отличная
детская игра — «Хорошо-плохо».
Я играла в такую с первоклассниками, когда работала в школе. Очень занимательная игра.
Класс делится на две части, ведущий загадывает любое явление или предмет, а команды по
очереди доказывают — это хорошо или плохо. Например, дождь.
— Дождь — это хорошо, потому что от него растут цветы и деревья! — кричит Леша.
— Дождь — это плохо, потому что можно промочить ноги и заболеть! — возражает ему
Ира.
К концу урока дети доходили до таких изысканных аргументов, что взрослые чувствовали
себя неловко. Самое потрясающее, что счет, как правило, был равный.
— Сегодня седьмое ноября! — сообщила главный редактор и почему-то посмотрела в мою
сторону. Я оглянулась, конечно, но за спиной никого не было. Шаблонная заготовка «Почему
я…?» не пролезла.
— Пойди подыши праздником, проникнись! — настаивала редактор. И я пошла.
Проникаться не хотелось абсолютно. Потому что вчера был Новый год. Настоящий — с
елкой, апельсинами, шампанским и речью президента. Ввиду крайне приятной снежной
погоды мы с коллегами решили, что называется, ловить момент. (Ведь в ночь с 31-го на 1-е сто
процентов будет дождь и слякоть.) Поймали. Нарядили кактус, перевели часы в редакции.
Дважды. По российскому и по украинскому времени. Позвали «президента». Сначала он залез
на лесенку и вещал «дорогие мои соотечественники», а через час уселся в кресло и сказал
«любі друзі». Потом мы лепили снежную бабу и снежного деда. Все было замечательно, вот
только 1 января в нашем новом году выдалось рабочим днем…
С чашкой горячего чая в пластиковом стаканчике я пошла проникаться на площадь, к
памятнику Ленина. Два часа дня. Холодно. Ветрено. Слякотно.
На площади давали парад снегоуборочной техники. Женщины и мужчины с лопатами и в
оранжевых жилетках суетились возле грузовиков и тракторов. Машина-веник тщательно
елозила щетками по серой брусчатке, а машина-конвейер (с такими движущимися полочками
для снега) гудела на всю площадь. По задумке автора, картина, наверное, должна была
вызывать гордость у харьковчан: во какая у нас снегоуборочная мощь! А если добавить к