Невыносимая невеста, или Любимая студентка ректора
Шрифт:
— После такой рекламы сложно отказаться, — улыбнулась Лера.
Они договорились, что Тоцкий заедет за ней завтра в шесть вечера.
Экипаж подъехал к зданию академии, когда уже начало смеркаться. Лера вышла у главного корпуса и через парк пошла к общежитию. Где-то на полдороге боковое зрение неожиданно выхватило два ярких пятна. В первое мгновение ей показалось, что это Злата и Филипп. Насчёт Златы не ошиблась, а вот вторым в этой паре оказался Вилзорт в клетчатой рубашке Филиппа. Они сидели на скамье и оживлённо беседовали. Лера собиралась их познакомить, но они прекрасно
— Лерочка, — радостно замахала рукой Злата, как только увидела Валерию. — Ты уже вернулась? Иди к нам.
Гризли тоже улыбался. Они раздвинулись, и Лера села между ними. Подумать только: справа брат, слева сестра. Она ещё не успела привыкнуть к мысли, что их теперь трое! Целая команда!
— Лерочка, мне Вил уже столько всего рассказал, — по звонкому весёлому голосу чувствовалось, что Злата пребывает в лёгкой эйфории.
— Лер, есть хочешь?
Валерия только сейчас заметила в руках у Вилзорта огромный бутерброд. Он разломал его пополам и протянул Лере.
— Не-не-не, — замотала она головой. — Я же только с ужина.
Валерия не сомневалась, что он и сам справится. Огромный гризли — ему нужны калории.
— Ты, кстати, мою записку видел?
Это первое, что хотелось узнать. Перед отъездом на ужин она оставила для Вилзорта небольшое послание. Написала, что чернила удалось спасти. Чтобы он не беспокоился.
— Нет, не заметил. А что там?
— Насчёт чернил.
— Не волнуйся, сестрёнка, деньги я уже раздобыл.
— Да нет, я, наоборот, хотела сказать, чтобы ты не волновался. Чернила у меня, — успокоила Лера. И тут же поинтересовалась: — А где ты денег добыл?
Вот шустрый у неё брат. Добыть денег в чужом мире за несколько часов, не имея с собой ровным счётом ничего?! Хоть бы гризли в какую-нибудь тёмную историю не влип.
— Я предложил желающим экскурсию в мой мир. Платную.
Когда Лера думала, что у Вилзорта с собой ничего нет, она кое-что не учла. Его дар всегда при нём.
— И много желающих нашлось?
— Пока один. Но обещает хорошо заплатить.
— И кто это?
— Один из старшекурсников. Кацпер.
Лера покачала головой.
— Скользкий заносчивый тип. Лучше не связывайся. Тем более, чернила-то спасены.
— А что за чернила? — поинтересовалась Злата.
Лера и Вилзорт принялись рассказывать ей о пенале и его содержимом. Разговаривали долго и, разумеется, не только про чернила. Сколько всего хотелось узнать друг о друге. Касались разных тем, и, конечно, не могли не затронуть одну из самых тревожащих: почему Леру и Вилзорта разлучили. Злата ещё раз во всех подробностях рассказала о том, что увидела, благодаря своему дару, в комнате сторожевой башни.
Почти всё то же самое, что Лера уже слышала. У женщины приняли роды. Она была спокойной, будто под действием какого-то снадобья. Родилась девочка. Но был ещё один младенец — мальчик. В этом месте Вилзорт с самодовольной улыбкой вставил:
— Значит, я старший.
— Обоих младенцев вынесли из комнаты, — закончила рассказ Злата. — Больше я ничего не видела. Прошлое проступило через настоящее, а потом снова растворилось.
— Ты
— Нет, они не казались нервными. Действовали так, будто знают, что делают. Их лица были спокойными и даже милыми. А та женщина, которая выносила из комнаты новорожденную девочку, вообще, красавица. И даже большое родимое пятно на левом виске её не портило.
Интересная деталь. Когда Злата описывала своё видение первый раз, на внешности действующих лиц внимание не заостряла. Тогда это было неважно. А сейчас это может помочь делу. Наверняка, повитуха с большим родимым пятном на виске на всё княжество одна. Всё-таки это редкая примета. Вот только как её найти?
Глава 50. Не делай и всё
Когда Ян подъезжал к своему особняку, солнце уже закатилось за горизонт. Он вышел из экипажа и, не включая фонари, подсвечивающие аллейку, направился к двери. Ян знал двор собственного дома достаточно хорошо, чтобы ориентироваться в темноте. Ему оставалось до крыльца несколько метров, когда вдруг от дерева отделилась тень и перегородила ему дорогу.
— Дьер Ален? — Ян узнал непрошенного гостя.
— Да, поджидаю вас. Подумал, какой чудесный вечер для чашечки кофе, — на лице Ольшанского появилась не очень-то дружелюбная улыбка, скорее опасная.
Ян догадывался о цели визита.
— Что ж, прошу, — решил он проявить гостеприимство.
Ян проводил Ольшанского в гостиную и предложил кресло.
— Мне двойной чёрный без сахара, — запросил гость, не пожелав сесть.
Когда Ян вернулся с двумя чашками кофе, Ольшанский по-прежнему стоял. Принял чашку, сделал несколько глотков, но и после этого даже не подумал занять кресло.
Они так и начали разговор, стоя друг напротив друга.
— Дьер Ян, вот что я вам скажу по поводу вашей "страсти", — в голосе Ольшанского слышалась явная угроза. — Я прекрасно понял, что вы с Валерией разыгрывали спектакль, но…
Ян даже не стал пытаться переубеждать. Видел, что это бесполезно.
— …но в любом случае предупреждаю, — голос Алена сделался стальным. — Не вздумайте позволить себе какую-либо вольность, пока не услышите от неё чёткого и внятного "да".
Он смотрел тяжело, но Ян не стал отводить взгляд.
— Я не обижу вашу дочь, дьер Ален. Можете не сомневаться.
Знал бы Ольшанский, что Ян нисколько не притворялся, когда говорил про страсть, знал бы, насколько сильно он мечтает о пресловутых вольностях, как его ломает от желания, когда Валерия рядом. И даже когда не рядом, мысли всё равно о ней. Но он никогда не позволил бы себе сделать что-то, о чём она пожалеет. Никогда бы не обидел. Почему-то с недавних пор его терзают прямо противоположные желания — сделать этой чертовке что-нибудь приятное. Он хотел видеть на её лице улыбку (пусть не благодарную, но хотя бы дразнящую и провоцирующую), а в её глазах азартный блеск, но не разочарование.