Невыносимое счастье опера Волкова
Шрифт:
– Есть что-то еще. Я чувствую, Волков. Ты мне об этом не говоришь.
Он мнется. Хватает полотенце, стирая со щек остатки пены для бритья и, отшвырнув то в открытую бельевую корзину, вздыхает, губы поджав. Смотрит на меня исподлобья. Прикидывает – можно ли довериться.
Я подбадриваю:
– Давай. Я не сахарная девочка, Вик. Я выжила и подняла собственное агентство в Москве. Без помощи и поддержки. Поверь, у меня есть зубы, и я умею кусаться.
– Ларин за тобой следит, Кулагина.
– Чего?! – взвизгнула, да тут же опомнившись, прикусила язык.
– Что за бред?!
– Столярова мне сказала.
– А ей-то откуда это знать?
– Спят они. Заметила. Проследила. В телефоне покопалась. Инфу он на тебя собирает. Какого хера ему от тебя надо – не знаю, но меня, пздц, как это выкашивает. Когда вижу его в отделе, морду его завравшуюся расквасить хочу! Перед глазами гребаная пелена и мозг отшибает напрочь!
– Эй-эй, тс-с-с! – спрыгиваю с тумбы, обнимая своего злюку за шею. А то его потряхивать начало, бедолагу. На цыпочки встаю, чмокнув в губы. Разок. И еще один, для надежности. Паузу выдерживаю, чтобы успокоился. Только потом прошу:
– Не надо никому морду квасить, Вик. Связываться тебе с ним себе дороже. Еще настучит своему начальству, а тебе потом огребать, – обхватываю ладонями щеки мужчины. – Не делай этого, договорились?
– Креплюсь, конфетка. Из последних сил.
– И вообще, может, Инга что-то не так поняла? Зачем Ларину за мной следить? Какой прок? Он же не сталкер какой-нибудь, в самом деле!
– Сталкер – это вряд ли, но мои побегушки за тобой тоже не безосновательны. Я не мнительный мудак, Кулагина, если тебе интересно. И цели запереть тебя в чулане у меня тоже нет. Просто Ларин приехал в Москву разобраться с махинациями одной наследившей по всей стране компании. Привез с собой папочку лиц, связанных с этой фирмой…
– И? Я тут при чем?
– Прямо не при чем. Косвенно. Игнат – один из них. Мои ребята за ним наблюдают. Нам удалось выяснить, что он снова по уши в дерьме. Я не хочу, чтобы оно каким-нибудь боком коснулось и тебя…
Вот те раз!
Вот это новости.
Значит, братец, помимо знакомства с этим Чепчиковым, еще в какую-то историю влип? Опять налетел на деньги? Поэтому пытался мне дозвониться? Все-таки, видимо, Шляпин ему пообещал приличную сумму за мое “участие” в рекламе его нового отеля.
Хорошо, как придумали, а!
Я злюсь. Ненавижу быть разменной монетой в чужой игре. Это вызывает гадкое чувство использованности. Как, блин, презерватив! Внутреннее негодование настолько велико, что эмоции удержать не получается, они живописно отражаются на моем лице. Его перекашивает от злобы. В голове лихорадочно начинают крутиться шестеренки. Думаю. И все равно не понимаю одного, если этим двоим нужно мое “участие”, зачем запугивать? Если и правда кто-то специально следил, звонил, протыкал колеса и залез в дом – какие мотивы у этих “неизвестных”? Глупости какие-то. Что-то тут не чисто.
Поделиться своими мыслями с Волковым? Он и так за мной, как курица наседка по пятам, если еще про встречу со Шляпиным узнает, окажется девица в темнице, от злых
– Чего хмуришься, конфетка? – прихожу в себя, когда лба касаются горячие пальцы Волкова, разглаживая собравшиеся морщинки.
– Да так. Не обращай внимание, – передергиваю плечиками. – Если Ларин за мной и следит, то я самый скучный объект для наблюдения. Из дома почти не выхожу, а если и выхожу, то с Русланой. Одну половину дня усердно работаю, а вторую с тобой. Пусть завидует.
Вик улыбается. Напряжение немного спадает. Каменные плечи под моими ладонями расслабляются. А вот его большое сердце все так же гулко бухает. Вик ладони свои с моей талии на попу опускает. Сжимает ягодицы и шепчет мне в губы:
– Вопрос с посиделками закрыли?
– А как же! Закрыли, – ухмыляюсь, – договорившись, что я схожу, немного развеюсь.
– Кулагина, нет!
– А так? – оцарапывая ноготками, развязываю и скидываю полотенце, висящее на Волковских бедрах. Махровая тряпица падает к нашим ногам, а за ней слетает и мой ночной шелковый комплект из шорт и полупрозрачной майки. Мужчина мой сокрушенно выдыхает, чувствуя, как медленно к нему подбирается поражение. Я же решаю еще разок уточнить:
– Точно “нет”? Подумай хорошо, может, мы сможем договориться?
– Это запрещенный прием, конфетка.
– Очень, очень запрещенный…
Глава 28
Глава 28
Нина
Как я ни старалась – договориться нам не удалось. Верней, удалось, но не в полной мере. И, когда вечером следующего дня я “наводила марафет”, Волков мрачнее тучи ходил за мной по пятам, борясь со своими демонами. Ну, или со мной. Битва, кстати, была неравной.
– Кулагина, мне по-прежнему не нравится эта затея! – бубнит. Даже с отдела примчался раньше времени.
– Ви-и-ик! Хватит уже!
Я закатываю глаза, доставая из шкафа плечики с новым, симпатичным и почти аскетичным платьем. Воротник под горло, длинный рукав, подол до колен. Единственной пикантной деталью является вырез по бедру. Сойдет. Надень я что-то более смелое, Волков точно меня запер бы дома, приковав розовыми наручниками к батарее.
Скидываю халатик, прохаживаясь вдоль мужчины в одних кружевных стрингах. Замерев у зеркала, натягиваю платье.
– Издеваешься, Кулагина?
– Помоги лучше, – поворачиваюсь к своему угрюмому, пессимистично настроенному оперу спиной, демонстрируя расстегнутую молнию.
– Мы поругаемся.
– Это просто вечер, Виктор. Просто бар.
– Знаю я эти наши “просто бары”. Раз в неделю стабильно то пьяные дебоши парни разнимают, то облавы наркоконтроля.
– Я не собираюсь дебоширить, не волнуйся.
– Очень смешно! И ходят туда зачем, тоже знаю, – молнию тянет, пальцами по моей голой спине ведет, волоски дыбом поднимая. Хитрый засранец! Зажмуриться хочется и замурчать. Но я креплюсь...