Невыносимый Дар
Шрифт:
Наблюдаю за обладателем формы колледжа чуть пристальнее, чем обычно позволяю себе. Когда парень поворачивается, с удивлением понимаю, что его знаю — Ильяс. Он тоже замечает меня и направляется навстречу уверенным шагом, совершая ужасное, по мнению местных жителей действо — срезая путь по газонам.
— Каро? — удивленно восклицает он. — Ты что здесь делаешь? Ты так быстро исчезла после того случая…
— Да вот... — прячу руки в карманы и опускаю взгляд на носки фирменных ботинок, которые в моем случае призваны
— А я навещал тетю, — улыбается парень. — Ты в колледж? Могу подвезти.
— В колледж, но сначала надо заскочить в одно место, — признаюсь я. — Поэтому спасибо, я сама.
Ильяс кивает, отворачивается от меня и направляется к висящему в нескольких сантиметрах над землей магмобилю, но не доходит буквально несколько шагов. Замирает и оборачивается.
— Каро…
— Да?
— Я хочу тебя предупредить… — Парень словно испытывает неловкость от этого разговора, но через силу выталкивает из себя слова. — После смерти Викса… знаешь, многие не верят в его виновность.
— И? Причем тут я? О чем предупреждать?
— Они винят тебя…
Я даже не сразу нахожу, что ответить. Впрочем, ведь и я винила себя, когда только узнала...
— То есть ждет травля? — уточняю я первое, что приходит в голову.
— Ну… — Он пожимает плечами, а я хмыкаю и качаю головой. — Они считают, что пока ты не появилась в колледже, было намного проще. Ни трупов, ни самоубийств…
— А ты? Ты тоже считаешь, что в смерти Викса виновата я? — Даже не знаю, зачем я это спрашиваю. Мы с Ильясом знакомы поверхностно, и меня не волнует его мнение.
— Я считаю, что совершенно не знал человека, с которым прожил в одной комнате больше года, — замечает парень и садится в свой магмобиль, а я поднимаю лицо к небу и подставляю его первым каплям дождя. Да уж, день не будет простым. Интересно, что меня ждет, когда в колледже узнают, что Викс на самом деле не виноват? Подозреваю, ничего хорошего. Только вот мне все равно. Мне всегда все равно. Или я просто привыкла врать себе.
Смотрю вслед удаляющемуся магмобилю Ильяса и понимаю, чтобы пережить сегодняшний день, мне придется собрать все силы, а их и так осталось слишком мало. Я прокручиваю в голове кандидатуры на роль маньяка и понимаю, что, кроме матери, у меня в голове не одной. И это больно и страшно. Если это она, то меня родило чудовище. А если не она, тогда кто? Кто-то знает о моей жизни все и следит, готовясь сделать последний шаг? Я не знаю, какой из этих вариантов хуже.
Шэх появляется минут через пять. Не спрашиваю, что его задержало. Он с утра не очень разговорчивый. Впрочем, как и я. Мы долго едем на другой конец города, и я даже успеваю задремать, прислонившись лбом к стеклу, поэтому в кабинете Лестрата подтупливаю, но все же в сотый раз пересказываю события последних дней. Кажется, эту историю я выучила наизусть и запомнила до мелочей.
Полученная от меня информация, совершенно
— Когда Викс… — не могу заставить себя произнести слово «повесился», поэтому просто сглатываю, надеясь, что Лестрат поймет ход моих мыслей. — В общем, вы успели его считать?
— Нет. Слишком много прошло времени… но у меня возникли определенные сомнения, которые до этого разговора не имели под собой оснований. Это самоубийство... оно было странным...очень странным.
— Ты хочешь сказать, парень не сам? — осторожно уточняет шэх.
— Есть такой вариант, — уклончиво отвечает Лестрат, и у меня к горлу подкатывает комок. Я снова чувствую себя виноватой. Это дурацкое, обезоруживающее чувство. Мне с ним сложно противостоять миру, а сегодня придется. На глаза наворачиваются слезы.
Лестрат замечает мое состояние и жестко говорит:
— Ты не виновата ни в чем, Каро. Ты в этой ситуации жертва. Как и Викс. И мы найдем настоящего виновника случившегося. Скажи, как я могу отыскать твою мать? Кажется, пришло время задать ей несколько неприятных вопросов.
— У меня есть ее координаты и возможность связаться дистанционно, - вместо меня отвечает шэх.
Удивленно смотрю на учителя, но выяснять подробности нет сил. Эмоциональных. Он, что, был на связи с моей матерью все эти годы? Могу расценивать это только, как предательство.
Шэх знает меня слишком хорошо, сейчас эмоции я скрыть не могу, и он читает их по моему лицу. Да. Признаться, я и не пытаюсь скрыть.
— Каро, она твоя мать. Я обязан поддерживать с ней связь.
— Сейчас уже не обязан, я совершеннолетняя.
— То есть, ты считаешь, в день твоего рождения должен был обрубить все контакты с твоей матерью и не отвечать на ее вопросы?
— Да,— не сомневаясь, замечаю я. — Ты знаешь, что она сделала. Может быть, это ты подсказал ей, как меня лучше добить? Нет… не специально, но ты же поддерживал с ней связь у меня за спиной. Тогда, когда я считала себя в безопасности.
— Я не думаю, что это она. — Шэх вздыхает и прикрывает глаза. — И ты, Каро, тоже не думаешь, просто этот вариант кажется тебе простым и очевидным.
— У нее была возможность, мотив и, как выясняется, информация. Что ты рассказывал ей обо мне? — напираю я, сама не замечая, как завожусь больше и больше.
— Ничего. Если ты думаешь, что мы связывались и общались долгими вечерами, ты неправа. Она просто хочет знать, что у тебя все хорошо.
— Поздно. У меня не все хорошо.
Я встаю и иду к входу.
— Каро, куда ты? — устало спрашивает учитель мне в спину.
— На учебу.
— Отсюда далеко. Подожди, довезу.
— Нет, — отрезаю я и выхожу. Не самый логичный мой поступок, но я решительно не готова провести еще полчаса в обществе шэха. Мне у него еще тренироваться. После безобразного скандала это делать сложнее.
Шэх слишком хорошо меня знает, поэтому не останавливает. В таком состоянии со мной можно только поругаться. Людей я люто не люблю, особенно тех, на кого обижена по какой-то причине. Я беспрепятственно выхожу из кабинета Лестрата и двигаюсь к выходу. Уже в дверях, буквально налетаю на высокого брюнета, который задумчиво и неторопливо заходит в помещение. Вид у парня помятый и несчастный, как у человека, который с удивлением обнаружил, что утро иногда наступает, не тогда, когда спокойненько проснулся, а гораздо раньше.