NEXT-3: Дюбин снимает маску
Шрифт:
Вот оно то, что Санчо предвидел и откровенно боялся! Где она, спасительная депутатская неприкосновенность, неосмотрительно брошенная Лавром? Самое время отказаться от поданного заявления об отставке.
— Своему главреду стукнул?
Журналист презрительно отмахнулся. Для успокоения разбушевавшихся нервов снова приложился к стакашку.
— Бесполезно. Романы пишет, графоман, весь в творчестве. Только покривился и затрясся.
— Неугомонный он у тебя! Ему бы о Боге подумать, а он что-то кропает. Очень некрасиво! А еще с палочкой
— Он, что, обычная шестерка. А вот его хозяин — крестовый туз.
Добровольный осведомитель, заинтересованный в списании долга, поманил собеседника согнутым пальцем, прошептал на ухо несколько слов. Таких страшных, что Санчо побледнел и отпрянул.
— Были с ним серьезные столкновения? — более громким голосом поинтересовался «источник».
Оруженосец Лавра быстро пришел в себя. Ничего страшного, тем более — непоправимого. У них с Лавром были враги гораздо опасней. Где они сейчас? Одни — на кладбище, другие катаются в инвалидных колясках.
— Эпизод. Незначительный. Чуть больше года тому назад. То ли с шестью, то ли с семью нулями в американском летоисчислении.
Окосевший журналист покачал башкой. То ли пытался придать дополнительный вес своим сведениям, то ли выбрасывал из сознания отработавшую информацию.
— Мужик, о котором мне трекнули, и двух нулей никому не простит.
— Зачем же ты общаешься с таким упырем?
Санчо нисколько не интересуют взаимоотношения в журналистской среде. Спросил ради проформы и поддержания на плаву тонущей беседы. Вдруг удастся скачать с пропитых извилин выпивохи еще что-нибудь полезное.
— Он держит меня при себе. За слабости. Другие за такие же слабости в шею гонят... Ну, как, принимаешь информаци?
Несколько минут для солидности помолчав, хитрый кредитор выдал оконгчательный вердикт.
— Беру. Считай — в расчете.
— Быстро ты решаешь, — позавидовал прощенный должник. — Мне бы так...
— Чего тянуть, когда хотят завалить лучшего друга. Ты бы тянул?
— Наверно, нет. Но у меня, к счастью или к несчастью, вообще нет друзей. Ни хороших, ни плохих.
— А мне вот, грешному, Господь дал...
Кощунственно забыв едва тронутый салат и недоеденные бутерброды, Санчо подхватил коробки и поспешил к Лавру. Грозное известие об ожившем мертвеце подстегивало его...
Глава 11
Федечка медленно прогуливался по оживленной улице. В голову так и лезут нелепые сравнения, типа — «туман окутал город, на подобии памперсов». Чушь собачья! Нет никакого тумана, тем более «памперсного» — день ласковый, солнечный, прохожие улыбаются друг другу, молодежь открыто целуется, пенсионеры греют застарелые болячки.
Какие-там «памперсы»? Окружающая действительность
На душе у парня неспокойно. Будто на яву он видит поединок: схватку ангела и черта. Ангелочек удивительно похож на сестру Кирилла, черт — типичный Мамыкин. Он пытается оторвать ангельские крылышкм, она — обломать ему рога.
Что это: шалости разгулявшегося мозга или предупреждение о грозящей опасности?
Федечка тряхнул рыжей головой, привычно поправил очки. Дурость лезет в голову от безделья! Никакого ангела или черта в природе не существует, они — выдумка, рассчитанная на богобоязненных дамочек и закоренелых глупцов! Пора не фантазировать, а заняться делом. То-бишь, желанным консервным заводом.
Рядом роздался взрыв смеха. Лавриков-младший самолюбиво дернулся и обернулся. Будто смеялись над ним, над дурацкими его переживаниями и глупыми видениями.
Смеялась девчонка в белых джинсах и розовой кофтенке. Конечно, не над унылым очкариком — подзывала излишне скромного парнишку, внушала ему мужскую уверенность в несомненной «победе».
Окинув хохотунью отеческим, укоризненным взглядом, который нисколько на нее не повлиял, не испортил настроения, Федечка возвратился к размышлениям. То светлым и радостным, то почему-то тревожным.
Первое сражение состоится на собрании акционеров. На свет Божий появится самопальное производство и загадочные пакетики. Они с Петром Алексеевичем двинут их на подобии танкового тарана, который пробет в обороне противника брешь. Тогда можно заявить о готовности инвестировать в окимовскую экономику солидные суммы.
Ехать в институтскую лабораторию рановато. Девочки еще не успели переодеться и намакияжничать. Чем же заняться? Ага, вот, то, что ему нужно: шикарный ювелирный магазин. Полукруглый портал, стеклянные двери, открывать которые нет нужды — сами расходятся перед покупателем. Над порталом — сверкающая, привлекающая внимание надпись. Тоже — двигатель торговли, реклама.
Желание посетить это чудо возникло у Федечки не спонтано,
мысль о посещении «Алмаза» или «Топаза» не выпрыгнула чертиком из табакерки, она, эта мысль, вот уже несколько дней сидела занозой, травмировала мозговые извилины.
У входе подремывает охранник. Как и положено, в камуфляжном одеянии, на спине и на груди — «вывески»: «Охрана». Будто без них не видно, кто таков и почему он бдит.
В витрине, на бархате разложены муляжи браслетов и колец, бус и колье. Заходи и выбирай подарок... Кому? Конечно, не отцу и не Лизе — сестре Кирилла, ангелочку без крылышек.
Дремлющий охранник мигом проснулся, оценивающим взглядом прошелся по тщедушной фигуре покупателя. Особенно, по его карманам. Нет ли в них оружия или взрывпакета? Убедившись в полной безопасности, ювелирный секьюрите благожелательно улыбнулся и зевнул.