NEXT-3: Венок для Лавра
Шрифт:
Огрызаться, тешить свое больное самолюбие не хотелось. Лучше поскорей покинуть кабинет и вообще — территорию компании. Куда он обязательно возвратится победителем.
Хомченко медленно пошел к выходу из кабинета. В правой руке — туго набитый портфель, в левой — злополучные тапочки. Следом — конвоир или тюремный вертухай. Будто подталкивает. Слава Богу, не заставил заложить руки за спину.
Сейчас его проведут по коридорам и лестницам до боли знакомого офиса. Потом — по торговому залу супермаркета, служебным помещениям — к проходной. Так в стародавние
Проводив взглядом поникшего помощника покойного отца, Иван повернулся к матери.
— Мама, откуда в тебе такая жестокость? — в вопросе — удивление и горечь.
— Жизнь научила, сынок. С волками жить — по волчьи выть… Прости, Ваня, сейчас предстоит решить множество неотложных проблем. Поговорим дома.
Иван неохотно поднялся. Ему не хотелось откладывать разговор — слишком много накопилось вопросов, еще больше — недоговоренностей, обидных несправедливостей. Что из того, что он — несовершеннолетний? В гражданскую шестнадцатилетние командовали полками, и, ничего, справлялись! А Петр Первый в его возрасте уже был царем!
Ольга Сергеевна поняла переживание сына.
— Подожди, малыш, постарайся понять… Мне плакать хочется, когда из меня делают дуру. Но еще горше видеть, как делают дурачка из умного и доброго мальчика. Как он с удовольствием учится ожесточаться…
— Прости, мама, не я жестокий — ты…
Глава 2
Федечка нервно расхаживал возле двери, ведущей в офис компании. Ерошил волосы, поминутно смотрел на наручные часы. Неужели Кирсанова не справилась со своим хитроумным заместителем по поставкам, неужели ему удалось вывернуться и остаться на прежнем месте?
Этого не может быть, доказательства виновности, несмотря на некоторую слабину, довольно убедительны. Особенно, отказ приобрести пакет акций. Связь с окимовким криминалом не доказуема. Сбыт самопала и наркотиков — тем более. Организация убийства Белугина — слишком туманна.
Остается отвергнутое предложение приобрести акции.
Если Хомченко удастся доказать свою непричастность или выдвинуть неопровержимые причины отказа, залог представить не удастся — других средств у Лаврикова нет. Отец останется до суда за решеткой.
Первым, в сопровождении охранника, из офиса вышел Хомченко. Голова низко опущена, смотрит под ноги. Судя по его виду — зверски избили, вышибли обычную самоуверенность.
Значит, получилось, обрадовался Федечка, выгнали негодяя! Остается получить деньги за акции и внести их в качестве залога. Отца освободят под подписку и они вместе додумают все остальное.
При виде жалкого, униженного недавнего полновластного хозяина «Империи» Лавриков не испытал жалости. Известный постулат: ударили тебя по правой щеке — подставь левую, не для современного бизнеса, его заменяет
Федечка вспомнил свою клятву: доказать его причастность к гибели Белугина и соответственно покарать. Изгнание из компании — первая фаза исполнения данного самому себе обещания. Вторая, заключительная — не за горами. Ибо молодой предприниматель уверен: Хомченко недолго пробудет «за кулисами», он вывернется, использует знакомства, отыщет новых покровителей и снова вынырнет на поверхность.
То удовлетворенные, то горькие размышления нарушило появление Кирсанова. Естественно, младшего.
Он выглядел каким-то напряженным. Губы сжаты, раскраснелся. Еще бы не раскраснеться! Федечка уверен: расправившись с Хомченко, Ольга Сергеевна долго поучала сына, внедряла в него умение разбираться в людях, отличать негодяев от честных и доброжелательных. А материнские поучения отскакивают от самолюбивого пацана, как горох от стенки.
Не глядя по сторонам, Иван пошел не к выходу из супермаркета — в кондитерский отдел. Успокаиваться, заедать горькое сладким. Взрослый мужчина предпочел бы алкоголь, пацан — конфеты.
Легкий шлепок по плечу возвратил Лаврикова в реальность.
— Извините за фамильярность, — невесть чему обрадовался Резников. — Успешное завершение любой операции положено отмечать. Поскольку я не особый любитель возлияний, отметим приятной беседой. Если не возражаете, проводите меня к машине.
Федечка не обиделся на панибратское отношение и не стал возражать. Адвокат вызывал симпатию. В чем-то он походит на Санчо, Такой же упитанный, веселый толстяк, любитель поболтать, оснастить беседу смешным анекдотом.
— Согласен.
Они медленно пошли в выходу. Резников восторгался обилием всевозможных товаров, умилялся кокетливыми продавщицами, их униформой, ловкими и умелыми кассирами. Короче, всем, что встречалось на пути.
Парковка буквально забита машинами — от навороченных джипов и «мерседесов» до скромных отечественных «москвичей» и «жигулей». Вдоль строя легковушек прохаживался недавний охранник. Михаил Ильич не забыл о данном обещании — настоятельно порекомендовал старшему новой охраны принять на работу уволенного парня.
Конечно, должность дежурного по автостоянке не идет в сравнение с должностью охранника в проходной. Но курочка клюет по зернышку. Не зря адвокат намекнул на непременное повышение.
Прогулявшись по парковке, убедившись в спокойствии и порядке, Олег снова возвратился в торговый зал. С тем, чтобы через четверть часа еще раз проверить доверенный ему «объект».
Резников и Лавриков остановилась возле двери, полюбовались разноцветными легковушками, обилием покупателей, безоблачным небом. Шаловливый ветерок то распрямлял фирменный флажок с эмблемой компании — буквой «И», то комкал его, превращая в обычную тряпку. Солнце не жарило — дарила тепло и радость.