Нэй. Сердце Сошо

Вятсон Вадим

Пусть они не обижаются на меня, но ты не сошо, хотя Арка Благородства и не приняла тебя, и с тех пор ты воспринимаешься окружающими как сошо.

Это ограничивает твое развитие и в то же время усиливает твои желания и возможности. Усиливает твою тягу вырваться из этой грязи (прости за некоторую грубость), подняться со дна странного мира, в котором только кровь правит обществом.

Поэтому я уже давно пришел к мысли даровать тебе кровь, признав тебя своим сыном, усыновленным сыном.

Когда-то

Арка Благородства даровала мне очень высокую, достойную королей кровь. Не знаю почему она именно так распорядилась, так как, пытаясь вспомнить своих предков, я не находил даже намека на упоминание королевских домов моего родного мира. Но Арку не обмануть, и она никого никогда не обманывает, но умеет наказывать обманщиков. Поэтому я был на вершине или, скорее, я был близок к вершине, но потом я устал от этого и многое из моей последующей жизни ты уже знаешь и без моих повторений.

Я имел высокое воссияние, но не светился королевской кровью от того, что не принадлежал ни одному королевскому дому уже этого мира. А почему ты не чувствовал во мне крови? А ее никогда не было видно, даже когда я был Герцогом Норским! Один раз даже мне не поверили, что я столь великосветский вельможа, и заставили пройти через Арку Благородства. Это и был последний раз, когда я через нее прошел, и последний раз, когда я был облачен в герцогское платье…

Надоело.

И я уехал, к тетке, в глушь, в Саратов…

Но если нужны цифры, то в тот раз я воссиял один час сорок семь минут с секундами. Все неверующие попадали на колени! А я так шел, как по подиуму, а самому хотелось взять меч и порубить десяток голов идиотам.

Тогда написал письмо Грегору VI, отцу нынешнего Урбана IX, что я устал и ухожу…

А может, все и не так было, уже не помню…

Но кровь моя осталась…

Поэтому твое усыновление сразу поднимет тебя над грязью и над многими, кто, может быть, насмехался над тобой или считал тебя грязью. Это возвышение сразу откроет тебе сотни дверей и множество знакомств. Ты станешь… (можешь сам помечтать) …

Поэтому в конверте несколько нотариальных грамот о твоем усыновлении мною. Как и документ на твое имя, которое я выправил без тебя, так и эти документы получить было не проблема. Но они – полные и неделимые, магически удостоверяющие твое усыновление документы. Достаточно тебе приложить в специальный пункт на грамоте палец со своей кровью. А потом в любой город, где есть Арка Благородства, и через несколько минут от сошо не останется и следа…

Но…

Воссияние откроет перед тобой просторы, но закроет твои мысли. У тебя появятся другие мысли, другие действия. Ответственность и определенные обязательства. И странное чувство, что это не твое место…

Скорее всего, и я ушел, точнее, убежал от своей крови именно потому, что почувствовал, что я тут не на своем месте. И только потеряв

зрение в предательстве бывшего друга, понял, что вот оно! Это мое место! Это моя жизнь. Звучит глупо, но именно в эти годы слепоты я отдохнул душой и телом, а твое появление в моей жизни просто завершило процесс моего становления на своем месте…

Поэтому, сделав тебе столь щедрый подарок, я советую тебе от него отказаться. От этого и попросил доставить тебе мое послание только после твоей службы. Может, ты изменился, может, ты устал, может, ты не хочешь больше, чтобы на тебя смотрели свысока. Тогда кровь – то, что тебя ждет. Но тишины тебе мой подарок точно не принесет…

Но я уверен в тебе.

Уверен, что тебе не нужны никакие бумаги, чтобы достичь высот. Тебе не нужна помощь там, где ты способен устоять и выстоять. Я знаю, ты уже движешься к очередной цели, и мой подарок просто может тебе помешать…

Сейчас закончится лист, и я хотел бы, чтобы следующий лист ты начал читать, приняв определенное решение. Уверен, рядом с тобой есть и камин, и нож. И я убежден, что ты сделаешь правильный выбор…»

Нэй вздохнул. И снова слезинки на щеках.

Учитель решил вот так оставить память о себе.

Щедрый подарок! Усыновление, а с ним и воссияние!

А оно ему нужно?

Нэй даже не знал, как к этим размышлениям подступиться. И о чем вообще можно думать в такой момент? Схватить нож и сорвать сургуч, приложить кровь и сразу броситься к Арке Благородства? К жрецам, ее обслуживающим? А потом идти, выпятив грудь, показывая «вот я какой»?

Но Нэй знал, что кровь не является панацеей его проблемам и тем более не даст спокойствия. Тут Учитель прав: тишины не будет. И сначала устанешь, а потом захочется обязательно надеть капюшон или вновь превратиться в сошо. Хоть всем видно, но зато и не замечает никто.

Хотя. Хм… На самом деле, Учитель ведь немного лукавит, заявляя в письме, что воссияние тут же возвысит Нэя на огромную высоту в иерархии. Бумажное усыновление даст воссияние, но не поднимет выше определенного уровня (Нэй изучал этот вопрос, когда на него обрушились предложения вассальной клятвы – как будто знал, что пригодится в размышлениях). Нужен специальный магический ритуал усыновления, при котором присутствует и усыновитель и усыновляемый в живом виде. Без этого ритуала – это всего лишь обычное воссияние. Которое, правда, и для сошо достойное возвышение!

Так что? Это проверка на вшивость? Учитель решил проверить ученика на желания и возможности? Не изменился ли он в своем понимании жизни, не стал ли циничным (хотя к этому все идет) и надменным (для сошо надменность это всего лишь мечта, но все же)?

Но если так, то этот выбор бессмысленный! Такое усыновление – всего лишь возможность избавиться от сошо, но это не подъем с глубины! Все равно все придется делать самому, и усыновление только небольшая помощь, но не как не взлет.

Так что не нужно ему это воссияние. Спасибо тебе, Учитель, но пока он как-нибудь в сошо посидит. А придет время, он сам поднимется. Поднимется? Почему-то была у него такая мысль, что недолго ему в сошо сидеть. Что-то где-то было. Сон приснился?