Неясные огни

Айсли Марго

Я не знала, что ответить, а уверенность, которой и так почти не было, пошатнулась окончательно.

— Сестра, — взмолился он, — я сожалею, что так получилось, я раскаялся, клянусь тебе! Это была ошибка! Я был не прав и поступил глупо, поверив магистру. Но ты же не такая, ты всегда была лучше меня. Неужели ты сможешь убить родного брата?

Рука с клинком задрожала и опустилась. Я просто не могла.

— Хорошая девочка, ты всё делаешь правильно! Ты же всегда была доброй.

Обернувшись, я посмотрела на бледного как мел вампира, а потом снова на брата. Маркус предупреждал, что так будет, но ведь Эрик говорит правду.

Я всегда была добрая и наивная…

— За что, Эрик? — я старалась говорить ровно, но в голосе отразилась боль. — Как ты мог убить нас всех? Ради каких-то амбиций…

— Я ошибся, слышишь? Каждый день я корю себя за сделанное и раскаиваюсь, но прошлое нельзя вернуть. Все ошибаются, сестра, неужели я не заслуживаю второго шанса?

— Ложь, — ледяным тоном донеслось сзади. — Амелия, помни, кто перед тобой, и что он сделал. Он будет врать, лишь бы спасти себя, но тебя он не пощадил и никаких шансов не давал. Это ты должна жить дальше, а не он.

— Не слушай его, — пролепетал Эрик, трясясь и озираясь по сторонам, — он использует тебя, они всегда используют нас! Неужели ты выберешь неправильную сторону?

Его слова резанули уши. От каждого предателя я только и слышу про стороны.

— А какая сторона правильная? — вырвалось у меня, а внутри начала закипать злость.

— Как какая? Люди должны держаться вместе. Вампиры не такие, как мы, как бы этот кровосос не убеждал тебя в обратном. Они подлые убийцы, уничтожившие столько народу, что…

— Но это люди убили родителей, — прервала я его, — это люди убили сестру. И люди убили меня, развязав войну. Это люди дали погибнуть всем тем, кто пал на поле боя.

— Что ты несёшь? — начал терять терпение Эрик.

— А этот кровосос, как ты сказал, не сделал мне ничего плохого. Так какая сторона для меня правильная? Брата, убийцы всей семьи, или вампира, что раз за разом спасал мне жизнь и защищал?

Его губы дрожали, а глазки бегали с моего лица на нож и обратно. Некогда красивый парень, воин, достойный принц… так низко пал, что я его уже не узнавала. Тот, кого я считала братом, умер вместе с семьёй, а этот человек был мне незнаком. Предатель, даже сейчас он не понимал, что совершил. Никакого раскаяния в нём не было. Я покачала головой.

— Да ты просто влюблённая идиотка! Открой глаза! Принцесса, предавшая королевство и всех его подданных! Ты предала человечество ради этого вампира?! Он бросит тебя, как только ты сделаешь, что требуется! Неужели ты думаешь, что можешь чем-то реально заинтересовать его? Ты же просто ничтожество! — не сдержался Эрик, но сказанного было не вернуть.

Неуверенность, которую я так старательно заталкивала поглубже на задворки сознания, вновь начала копошиться и проникать в сердце. Ильтар говорил, что я просто слепа и глупа, Эрик сказал тоже самое. А что, если я и вправду не нужна, но из-за влюблённости этого не замечаю? Он изначально использовал меня, может, и потом ничего не изменилось…

Я опять обернулась и неуверенно посмотрела на Маркуса. Он обошёл круг и встал ближе ко мне.

— Не суди по словам, просто подумай о поступках. Я никогда не предавал тебя, я вернул тебя и сделал всё, чтобы сегодняшний день настал. И ты сама знаешь, почему.

Поджав губы, я опять обернулась к Эрику. Меня отвлёк шелест крыльев. Большой чёрный ворон влетел в круг и уселся около брата, громко каркнув. Вестник…

Я нахмурилась. Почему

я вообще его слушаю? Я давно для себя всё решила, но теперь опять тону в своей неуверенности. Чего я жду? Исправить прошлое невозможно, но у меня же есть возможное будущее, призрачной надеждой витающее передо мной. Нет смысла тянуть, если я не сделаю это, то никто не сделает. Я хочу жить, и пусть я напрямую не виновата в этой войне, я должна исправить то, что натворил брат, должна восстановить завесу и спасти остальных.

— Нет, брат, ты не прав, — покачала я головой, — я не предавала королевство и людей. Это сделал ты. Ты предал нашу семью. Ты предал меня. Ты уничтожил наше наследие. Даже если я не смогу возродиться, ты не имеешь права жить, ведь ты отобрал тысячи ни в чём не повинных жизней из-за безумной идеи. Ты останешься в истории как король-предатель, по чьей вине чуть не погибло королевство. Ты не будешь упокоен в родовой крипте, а твои останки будут сожжены и оставлены на мёртвых землях. Я никогда не прощу тебе смерть Ами. И свою собственную. Ты виновен и ответишь за преступление.

— Ты не имеешь права судить меня! Ты сама убивала! — заорал он.

Я подошла к Эрику, глядя сверху вниз на человека, к которому теперь испытывала лишь брезгливость.

— Я знаю, что я совершила, — дрожащим голосом проговорила я, — и когда я предстану перед Хортом, то отвечу за содеянное. Не понимаю, чему ты удивляешься, Эрик. Девочка, которую ты знал, умерла на той поляне полгода назад. Ты убил её. Я никогда не прощу тебя. Знай, я не буду скорбеть.

Взглянув ещё раз на Маркуса, я улыбнулась ему и почувствовала поддержку.

— Прощай, Эрик, — прошептала я и полоснула кинжалом по горлу брата.

Глава 27

Ритуальный круг ярко вспыхнул пурпуром, стремительно темнея. Яркие символы раскалились добела, пространство внутри заискрилось, потрескиваясь от напряжения. Струи крови, изливаясь на снег, замедлились и зависли в воздухе, рассыпаясь на мелкие круглые капельки.

Безжизненное тело брата поднялось в воздух, изогнувшись в спине, и с раскинутыми в сторону руками зависло на уровне глаз. Вот и всё, теперь не осталось даже его. Но я не почувствовала никакого укола совести. Просто ничего.

Я ощутила движение потоков. Впиваясь в тело брата, они вытягивали его кровь, раз за разом, пока не вытянули её всю, зависнув в воздухе россыпью красных бусин, поблескивающих от сияющих символов церемониального круга. Мощный поток приподнял и меня, обволакивая энергией, а кровавые сгустки двинулись ко мне. Подлетев, они не проходили мимо сквозь душу, а прилипали, словно к невидимому телу, и растекались по поверхности.

Кровь, очерчивая новую кожу кровавой пеленой, сгущалась и просачивалась внутрь. В груди раздался стук, а потом ещё и ещё. Новое сердце наполнилось кровью, отбивая ритм вновь созданной жизни, и сеткой вен окутало меня изнутри. Тело наливалось тяжестью, возвращая давно забытые ощущения. Я почувствовала холод снежинок, таящих от соприкосновения с тёплой кожей. Вдохнув полной грудью свежий морозный воздух, я ощутила на языке металлический привкус. Тонкая красная пелена обволакивала, постепенно впитываясь, оголяя бледную кожу, обдуваемую ветром. Опустившись на землю, я улыбнулась и смахнула несколько прядок белоснежных волос с лица. Я была жива. А затем пришла невыносимая боль.