Неясные огни
Шрифт:
— Я не понимаю, зачем я тут сижу, — констатировала я, с трудом сдерживая пожирающую нутро обиду и злость.
— Спокойно, — одарил меня Маркус серьёзным взглядом и положил руку на спинку моего стула. — Син, мы выполнили твоё условие, ты обещала сделать свою часть.
Она медленно отпила горячий чай и лишь потом снова взглянула на нас.
— Кое-что я знала, но пришлось и порыться.
— Давай ближе к делу, — поторопил её Маркус, видя, что я закипаю.
— Сначала немного теории. Человека без тела воскресить невозможно, ему просто некуда вернуться. Чужое для этого использовать нельзя. Если своего нет, то без некромантии
— Я так полагаю, это сложно осуществить? — догадался вампир.
Она побарабанила пальцами по фарфоровой чашке.
— И да, и нет. Для процесса требуется магический круг, ритуальный кинжал и жертва, которая даст материал для создания тела. Кинжал изготовить несложно, круг тоже не проблема. Проблема начинается в жертве. Она должна быть родной крови с погибшим. Проще говоря, для воскрешение твоей подружки нужно будет выкрасть короля Ларминии.
У меня отвалилась челюсть. Сначала я не совсем понимала, о каком воскрешении речь, но услышав про брата, не сдержала изумление.
— Вы говорите про моё воскрешение? Но… но как это возможно?
— С трудом, — фыркнула Син, — не уверена, что у меня это вообще получится.
— Что там ещё нужно? Вряд ли это самая трудная часть, — поторопил её вампир.
— Ты угадал, — окинула она его серьёзным взглядом, — брата должна убить она сама. Полностью осознавая, что и зачем она делает. Никаких внушений, убийства чужими руками и прочего. Но и это не такая уж и проблема. Проблемы начинаются дальше. Так как к духу Амелии подвязаны четыре рода, огромный поток энергии разрушит новое тело, примерно так, как было с первым. Если я наберу достаточно сил, то смогу оттянуть разрушение на определённое время, но в итоге оно всё равно развалится. А если отвязать чужие потоки заранее, то она не закроет завесу. Если она её будет закрывать, пока я сдерживаю тело своими силами, то после оно также рассыплется. Нужна подпитка живой энергией.
— Ну и что делать?
— Нужен или однократный мощный энергетический всплеск, способный скрепить тело с душой, либо постоянный сильный поток, который будет её держать. Лишь после этого можно будет закрыть завесу и отвязать другие рода. И говорю сразу, я понятия не имею, где взять энергию для такой привязки тела к духу. Ничего из известного мне не подходит.
Воцарилась тишина. Я некоторое время обдумывала услышанное, но поняла, что слабая надежда, на миг поселившаяся во мне, просто с грохотом рассыпалась. Я не смогу убить брата, я не смогу уничтожить свой род. Я ведь могу не воскреснуть, а если и воскресну, то неизвестно, что будет с телом, я буду виновна в прерывании линии единственного королевского семейства в Ларминии. Да и как сказала Син, она не знает, где взять такой источник энергии. Надежды нет. Лучше бы я этого не знала о таком пусть мизерном, но шансе, а теперь уходить будет ещё больнее.
— Нет, — покачала я головой, заслужив удивлённые взгляды, — мы все прекрасно понимаем, что это невозможно. Вы никак не сможете притащить сюда Эрика, а я не смогу убить собственного брата. А потом я просто рассыплюсь опять. К чему столько проблем ради призрака?
— Амелия…
— Нет, Маркус, я обещала подождать, я услышала ваш план, и я с ним не согласна. Я закрою завесу сама.
Не дав никому вставить слово,
— Я уже сказала, что хотела. Зачем ты опять меня зовёшь?
— Подумай ещё раз.
— Зачем? Для чего тебе эти проблемы? Даже охотясь за Эриком, ты можешь умереть. У вас ничего всё равно не получится, а я лишь зря буду надеяться. Знаешь, я ведь всю жизнь жила мечтами и надеждами. И где я теперь?
Сердце кололи острые льдинки. Я должна была бы радоваться любой возможности, но отчётливо понимала, что просто буду врать сама себе. Умершие не возвращаются. У меня есть возможность побыть тут ещё немного, но не стоит обманывать себя.
Я смахнула с щеки слезу.
— Ты даже не даёшь нам попытаться.
— Это бессмысленно.
— А если нет?
— Зачем ты настаиваешь? — прошептала я и взглянула вампиру в глаза. — Что тебе с моего возвращения? Ты спас меня, я тебя, ты мне ничего не должен. В моей смерти ты тоже не виноват, но ты заставил меня вернуться, всё вспомнить и страдать дальше. Зачем? За что ты так со мной?
Маркус закрыл глаза и помолчал несколько мгновений, а когда вновь взглянул на меня, в его взгляде отразилась боль.
— Я умираю, Амелия.
Я оцепенела и вытаращилась на него в беззвучном вопросе.
— Жрица сказала мне, что связь… похожа на брачную, хоть она и оказалась односторонней. И предупредила, что я рискую пройти путь отца, — вампир печально усмехнулся. — Так и произошло. Я ощущаю, как оно растёт внутри и медленно меня поглощает. Твоя смерть оборвала связь, но когда ты рядом, становится легче, пустота будто замирает. Если ты восстановишь завесу и исчезнешь, то я умру.
Мне понадобилось время, чтобы осознать услышанное, но теперь некоторые вещи встали на свои места. Наконец-то я поняла, зачем на самом деле была нужна.
— То есть… — голос дрожал, но я заставила себя говорить дальше, — ты… ты держишь меня рядом, просто чтобы не сойти с ума? А если получится меня воскресить, то посадишь на цепь при себе, чтобы безумие не взяло верх? Или ты надеешься, что с воскрешением эффект пройдёт? Я… я понимаю твоё желание жить, но я уже устала, что меня все используют, наплевав на мои чувства.
Оказалось, что до этого момента я не подозревала, насколько сильной может оказаться душевная боль. Я хотела исчезнуть, но комнату резко окутала энергия, не давая мне выйти за пределы барьера. Вампир шагнул ко мне, но я резко отпрянула.
— Выпусти, я не хочу тебя видеть. Никогда.
— Ты останешься и послушаешь, что я скажу. И если после этого захочешь уйти, я сниму барьер, — я промолчала, тогда он продолжил, — ты не вампирша, поэтому не понимаешь некоторых особенностей моей расы. Связь сама по себе не порождает никакие чувства, она усиливает имеющиеся. Кровавый Бог связывает пару в ритуале, если у них уже имеются чувства, связь же делает их прочнее и позволяет ощущать друг друга. Откуда взялась односторонняя наша, я не знаю. Её не должно было быть вообще. Жрица явно знала больше, чем сказала, но даже она понятия не имеет, почему так случилось. И если бы ты умерла, скажем, в тот же день, уверяю, со мной бы ничего не произошло. Понимаешь, к чему я клоню?