Нейроморф
Шрифт:
– Это которая чистит комнаты? – решил уточнить Тим, боясь «познакомиться» еще с какой-нибудь программой, ранее не упомянутой прибором.
– Да. Ее механизм простой и не требует особых знаний. Все, что находится лишнего в организме, выводится на пол и затем стерилизуется.
– А как же трубка на кресле для органических отходов? – растерялся Тим. – И как выводится? Я что-то не понял, если честно.
– Естественным путем конечно же, – несколько весело заметил собеседник. – Прямо под человека и кресло, соответственно. Но, опят же, повторюсь. Это выделение крайне ничтожно и успеет высохнуть пока ты
– Тогда за счет чего здесь живут все?
– О, это такой простой ответ, что ты сам уже должен был догадаться. Давай, подумай немного.
– Нейроэнергия! – воскликнул Тим.
– Именно, – подтвердил голос. – Все завязано на ней. И потребляем мы именно ее. Таким образом, мы питаем свое тело и не оставляем органических остатков. Идеальное и безотходное общество. Достаточно было устроить друг другу ядерный апокалипсис и о чудо, нашлось столько различных технологий по экологии и природопользованию. Правда уничтоженная планета все равно теперь уже спасибо не скажет. Но это я так, отвлекся. Немного иронии, чтобы ты понимал, что тут наши столетия назад наворотили.
– А нейротрон?
– А нейротрон всего лишь программа, позволяющая изымать часть дармовой нейроэнергии и направлять ее в место хранения.
– Во внешний купол?
– Нет. Не туда. Но об этом ты узнаешь лишь после социализации…
– Это нечестно…
– Мир вообще не отличается честностью, Тим, – философски заметил незнакомец. – И ни я, ни ты на это никак не сможешь повлиять. Но я могу тебе сейчас сказать совершенно откровенно – во всем этом тоже есть определенная прелесть. Нужно только уметь ее находить.
– Очень то и хотелось, – недовольно протянул юноша, понимая что вновь остался без ответов на свои вопросы.
– Правильная позиция, – вновь согласился с хозяином комнаты собеседник. – Безумные идеалисты обычно заканчивают, как и обычные покойники в братских захоронениях прошлого – в могиле, погребенные тяжестью чужих тел и собственных иллюзий.
– Когда мы встретимся? – прямо спросил Тим. – Мне нужно задать тебе много вопросов. И получить много ответов.
– После завершения социализации. Как я и сказал.
– И как же я узнаю тебя?
– По строкам, что я тебе только что процитировал. Думаю, это будет довольно оригинальный пароль. Да?
– Хорошо…, – выдохнул Тим. – Будь по твоему… Хоть это и нечестно.
– Это нормально, не переживай… Ты все узнаешь в свое время. А пока – еще один совет тебе. Перед тем как ты проследуешь в трубу.
Тим напряженно слушал. В голосе незнакомца чувствовалось, что сейчас должно прозвучать что-то действительно важное.
– Нейротрон – это не только помощник. Это еще и паразит. Помни об этом.
– Что? – не понял Тим. – Поясни?!
Однако было уже поздно. Голубое сияние вновь озарило его руку, и компьютерный голос сообщил:
– Тебе пора на социализацию. Об эмоциональных вспышках можно будет поговорить после завершения
– Хорошо, – чуть раздраженно произнес юноша. – Все потом в этом мире. И как они здесь вообще существуют? Скоро я узнаю ответ на этот вопрос… Только бы терпения хватило.
Тим вновь подошел к стеклянному окну и посмотрел на холодный серый город, полный таких же коробок и людей в них. Еще вчера ему хотелось стать полноправным жителем этого мира, а сейчас, он бы крепко подумал перед тем, как бросаться в омут. И позиция его избавителя в прошлом уже не вызывала столько недоумения. Сейчас Тим ощущал, что убийца инквизитора был в чем-то прав.
Сделав глубокий вдох, юноша неспешно двинулся в сторону нейродной капсулы, служащей пространственным переместителем.
– Вводи координаты, Верг. Я отправляюсь за своим лицом и профессией, – решительно произнес Тим, входя в стеклянную капсулу. – Мне что-нибудь потребуется делать?
– Нет. Система все сделает автоматически, – тут же откликнулся нейротрон. – Тебе нужно лишь не шевелиться и держать глаза закрытыми.
– Хорошо, – произнес хозяин нейротрона, ощущая легкое волнение и дрожь в коленях. – Посмотрим, что ждет меня на той стороне реки…
Когда нейродные створки затворились, Тим быстро закрыл глаза и постарался максимально расслабиться. Чувствуя, как его тело становится невесомым, он произнес одними только губами строки, что забыл досказать неизвестный: «Но то, что Время взяло безвозвратно, своим стихом привью тебе обратно [2] ».
Затем его залил слепящий свет, в котором пропало все. А еще через мгновение стало холодно и темно, словно кто-то закрыл свет темной материей и понизил температуру до отрицательной отметки.
2
У.Шекспир «Сонеты»
Тим куда-то плыл… Ощущение, которое он никогда не знал, вдруг отчетливо пронеслось у него в голове. Тело стало невесомым, медленно поднимаясь и опускаясь, оно балансировало в воздухе.
– Я действительно плыву, плыву, хотя и не знаю как это, просто знаю и все, – пронеслось у юноши в голове. – Как же я устал от всех этих знаний. От всех этих неиспытанных ощущений, которыми перегружен мой мозг и которые вспыхивают в моей голове раз за разом, швыряя меня на очередную чувственную ступень вверх. Жаль только, что я не знаю, когда эта огромная чудо-лестница закончится, и голова наконец-то придет в порядок, больше не подбрасывая каких-либо новых впечатлений и ощущений.
Тим не открывал глаза, прислушавшись к совету нейротрона. А температура в трубе заметно поднималась. Сначала ему стало тепло, затем горячо, а после этого невыносимо жарко. И двигаясь в этом знойном аду нейродных труб, юноша все неистовее хотел освободиться.
Время тянулось неимоверно долго. Он уже перестал чувствовать жар и свое тело. Куда-то пропало и ощущение того, что организм куда-то двигался. Он уже больше не плыл – Тим летел куда-то подобно молнии, пронзая пространство на самой большой скорости которую могло дать ему его собственная физиология.