Нейронная одержимость
Шрифт:
Даже если они тащат на плечах смазливую пьяную девушку.
— На чём мы остановились? — негромко осведомляется воин, когда четвёрка церковников отдаляется достаточно далеко.
— На том, что бандиты нам не подходят. Я так понимаю, силами официальных властей такое тоже не провернуть.
— Провернуть, почему же. Но на этой стороне реки и на этом уровне мы — никто. В общем, — вздыхает Уар, остаются шпилевики. Не хотелось обращаться к родственникам, но дело того стоит. Никто меня не осудит за то, что не попытался выпутаться лично — их слишком много. — зачем-то добавил Филлион, словно оправдывая
Фамильная гордость или какой-то обет? Вряд ли второе — иначе бы воин им не поступился. К счастью, меня вновь спасает память Адриана.
Младшие сыновья и дочери высокородных домов нередко отправлялись для развлечения в подулье, где становились дорогими наемниками с редкими игрушками. Далеко не для всех это турне оказывалось успешным. Кто-то ловил киберодержимость и навсегда заключался в лечебницах духовных и мнемонических орденов. Некоторых пономари собирали для гроба в закрытые кафтаны, докупая у мастеров восковых фигур конечности. Но Уары… нижние уровни никогда не знали отбоя от гордых воинов, отправившихся почти на верную смерть ради славы и почестей. Обычно для такого подходили степняки, открыто почитавшие демонов в качестве мстительных, но справедливых духов киберпространства. Но сейчас с войной было туговато.
— Шпилевики будут стоить тебе сотни денег, — ворчит девушка, пытаясь слезть со спины. Я останавливаюсь и аккуратно ставлю её на землю. Нет, пока рановато ей с нами снова идти на приклбючения. — Ты готов ссудить Адриану столько? Без обид, Адри, но лично я — нет.
— Не все, — Уар высокомерно смеряет взглядом Ирину, — ищут битвы за деньги. Младшим Уарам нужно постоянно доказывать свою доблесть. Разве опасная секта с одержимым колдуном не станет достойным поводом для битвы и достойным подвигом?
— И всё равно, — девушка обхватывает руку и прижимается, пока мы уклоняемся от женщины, несущую гигантскую корзину с фруктами и какой-то требухой. А затем — не отпускает. — Тебе нужно их убедить. Доказать, что стоит перелетать через реку и ввязываться в авантюру.
Я решаю ввязаться в пикировку. Исходя из опыта Адриана и доводов Уара — этот вариант выглядит адекватнее других.
— Скажи, Филлион, насколько это вообще реально?
— Не могу сказать, — качает могучей бородой воин. — Я уже вбросил пару предложений в сеть, пока мы шли, но сеть… не то. Нужно говорить лично. В шпиле Ключей, благо он тут недалеко, наверняка есть изнывающие от безделья родственнички. Немного раззадорю их рассказами о колдуне — такой приз упускать не захотят.
— Сколько тебе потребуется? День, два? — предполагаю я, помня о традиционно долгих переговорах раннесредневековой Руси. С пирами. Уар пару раз хлопает глазами и разражается хохотом. На нас (и особенно — на секиру Фила) начинают оглядываться.
— Да ну чего ты. Возьму таксо и смотаюсь к родственникам. Уже к вечеру тебя будет десяток бойцов. Но сначала нам нужно поговорить хотя бы с одним из бояр. Великий дом нужно поставить в известность, что мы собираемся немного пошуметь.
— Без меня, — безаппеляционно заявляет Ирина. — У меня голова ломит от зелий Армода.
И я, и Уар оказываемся достаточно тактичными, чтобы не сообщать — девушку тащить на встречу с боярином никто и не собирался.
Стопы
Чтобы добраться до экзарха мирского ордена Балагуровых, нам с Филлионом пришлось изрядно постараться и кое-где раскошелиться. Знакомый Уара из патруля подсказал, в какой неприметной избе сидит дьячок, некогда обучавший молодого «скомороха» грамоте. Тот намекнул, что шутовская ватага со стереотипной биомеханической марионеткой в весёлой части подулья — уши молодого Балагурова. Мы обошли с пяток кабаков и увеселительных домов, потратили с пару сотен медных фоллисов и десяток кератиев ради точной наводки и слабенького пива, скорее напоминающего квас.
Переговоры с ватагой были непростыми и начались, по обыкновению, с мордобоя. Только пустячковая, слабая невма (выбранная абсолютно наобум), напоминающая по написанию скрипичный ключ с парой букв глаголицы, остановила их. Разговорились, и я узнал — невма эта понижает громкость электронных инструментов. А такое проклятие, естественно, их никак не устраивало — пришлось договариваться.
Словом, мой кошель изрядно опустел. Ну да хозяин-барин, ему и тратиться. Главное — попали в блок, поднимающийся до самой Арки, где и заседала управляющая изба мирского ордена. И уже поднимаемся на лифте, богато украшенном гравированными досками. Динамики, по обыкновению всех динамиков лифтов во всех странах, пищат что-то, изображающее расслабляющую музыку. Уар терпит половину пути, пока тихо не начинает:
— Говорить…
— Будешь ты. Я прекрасно понимаю, Филлион, что немного не в ладах с этикетом.
— Скорее так скажу, — невозмутимо отвечает воин. — Я раньше пересекался с Ефстафием. Как и большая часть великородных, он до ужаса заносчив. Ты у нас вспыльчивый милсдарь, можешь его смутить.
— Не смущу, — тушуюсь я. — Поверь, когда необходимо — могу быть холоднее арктических льдов.
Фил кивает, но в его взгляде я вижу лёгкое непонимание. Видимо, Арктика в этом мире именуется как-то иначе. Надо будет узнать, как. Гипербореей? Землёй Санникова?
Наконец, витражные двери лифта распахиваются. Не знаю, чего я ожидал — может, палат вроде Грановитой или иной показной роскоши, но этаж напоминает скорее обычные региональные министерства. Ну лепнина, ну деревянные панели стен и тяжёлые двери, но — ничего особенного. Впечатление «обыденности» только увеличивается, когда мы сдаём оружие. В действительно роскошном кабинете, забитом трофеями и тяжеловесными терминалами киберпространства. Статуэтки из резной кости, золотые папье-маше, весы и богато украшенные клинки. Почему меня это не впечатляет? Не знаю.
Другое дело, что местного дворянина я точно не так представлял. Сухощавый. Молодой. Борода — в наличии, но аккуратно подстрижена. Кафтан, может, и ярко-зелёный, но скорее напоминает пиджак, широкий пояс богато украшен голографической вышивкой, но — без камней и массивных блях драгоценного металла. Обитая соблиным мехом шапка — небрежно валяется на столе. Ярковатый для мужчины макияж. Не князь Милославский, в общем.
— Так-так-так, — контрастно низким голосом реагирует на наше появление Ефстафий. Несносный курьер и покладистый телохранитель. Чем обязан, милсдари?