Нейропсихология детского возраста

Микадзе Юрий Владимирович

Отличительная особенность нарушений зрительного восприятия состояла в том, что они наиболее отчетливо проявлялись при воспри­ятии изображений «живых» объектов (в частности животных). В це­лом в детском возрасте нарушения узнавания изображений животных обнаруживаются независимо от предметной и лицевой агнозии. Это может свидетельствовать о том, что эти восприятия данных объектов имеют различную мозговую организацию.

Например, характерны были ошибки, когда: собака узнается как конь... корова; ааяц — как котенок, кошка; курица — как рыба; лягуш­ка — как сова. Такие ошибки крайне редко встречаются при полушар-ных нарушениях, как правило,

только в тех случаях, когда патологи­ческий процесс в полушариях затрагивал и срединные структуры.

Другой важный симптом — нарушение цветового гнозиса (17,7 % случаев).

Часто окраска не облегчает, а осложняет процесс опознания объек­та. Например, оранжевый апельсин узнается как арбуз, капуста; зеле­ный арбуз — как апельсин, помидор.

Предъявление цветов вне предмета усиливает трудности их опознания. Наибольшее количество ошибок при восприятии зеленого цвета, который воспринимался как красный, коричневый, желтый, серый, черный. Мно­го ошибок было при восприятии красного, розового, оранжевого цветов.

Характерным являлось то, что ошибки могли варьировать как у раз­ных больных, так и у одного больного при многократном предъявле­нии стимулов.

Нарушение цветового гнозиса обнаруживалось в основном при на­зывании цветов, выбор заданного цвета был при этом доступен. При классификации цветовых объектов возникали ошибки различения красных и зеленых стимулов, попытки поместить их в одну группу.

Как отмечает Э. Г. Симерницкая, выявленные нарушения цветово­го гнозиса не укладываются в картину врожденных цветовых аномалий, которые сопровождаются определенным типом ошибок. Вариативность ошибок, отсутствие афазии на цвета, изолированное проявление этого нарушения свидетельствуют в пользу того, что нарушение цветового восприятия у детей при поражении срединных структур имеет иную структуру, чем та, которая описана у взрослых при поражении левого или правого полушария.

По своим проявлениям это нарушение более всего похоже на симп­том «аномии», входящий в синдром «расщепленного мозга», когда на­рушается межполушарное взаимодействие между структурами, кото­рые воспринимают зрительную информацию и которые обеспечивают ее речевое обозначение. Это обычно возникает при перерезке или по­ражении задних отделов мозолистого тела, то есть при нарушении межполушарных связей. Но повреждение гипоталамо-диэнцефальной области не приводит к нарушениям мозолистого тела. К этой области прилежит только передняя комиссура, которая играет важную роль в межполушарном переносе у животных.

Можно предположить, что на ранних стадиях онтогенеза именно передняя комиссура выполняет функцию такого переноса. Э. Г. Си­мерницкая (1985) приводит примеры, которые могут свидетельство­вать в пользу этой гипотезы.

В первом случае больной С. 12 лет был оперирован по поводу опухоли третьего желудочка, затрагивающей зрительные нервы и хиазму. У него было резкое снижение зрения на левый глаз, а также битемпоральная ге-мианопсия. Это привело к тому, что сохранным оставалось восприятие только с левой половины поля зрения в правом глазу,откуда информа­ция передается соответственно в правое полушарие. Схема нарушений в переработке зрительной информации, возникших в результате органи­ческого повреждения мозга убольного С, представлена на рис. 9.3

В нейропсихологическом обследовании у больного выявился ряд нару­шений зрительного восприятия,

связанных с трудностью правильного называния предъявляемых объектов.

Называние предметов носило обобщенный, недифференцированный ха­рактер: морковь узнавалась как овощ; белка — как зверь какой-то; паль­то — из одежды, наверно, что-то.

Называние «живых объектов» — животных, требующее опоры пе толь­ко на обобщенные, но и конкретные признаки, практически недоступно. Одно и то же изображение, при повторных предъявлениях, называлось по-разному: цыпленокузнавался как кошка, щенок, насекомое; змея —как собака, цапля, голубь; рыба— как птица, змея.

При назывании цветов, например, красный цвет так же мог быть назван по-разному зеленым, желтым, серым, коричневым, оранжевым.

При исключении речевого опосредствования зрительное восприятие практически не нарушалось: выбор заданного изображения из группы изображений осуществлялся правильно; при сравнении цветов ошибки были только в выборе красного и зеленого.

У второго больного К. с 13 лет большая опухоль в хиазмально-селляр-ной области закрывала, в частности, хиазму и зрительные нервы. При возникшей у него битемпоральной гемианопсии можно было добиться эффекта подачи информации либо вЛП (рассматривание только левым глазом), либо в ПП (рассматривание только правым глазом). При рассматривании изображений правым глазом (информация пере­давалась в правое полушарие) наблюдались ошибки того же типа, что и в предыдущем случае. Схема нарушений в переработке зрительной информации у больного К. представлена на рис. 9.4

При восприятии левым глазом (информация поступала в левое полуша­рие) ошибки носили иной характер. Оценка изображений строилась на основе не смысловых, а случайных признаков (в том числе цветовых): коричневая белка— хлеб, ботинок; зеленая лягушка— капуста; кот — пальто, костюм.

При восприятии цветов не смешивались контрастные цвета (красный — зеленый, оранжевый — зеленый), трудности возникали при дифферен­циации близких цветов, расположенных в пределах одной цветовой гам­мы (желтый — коричневый, красный — вишневый и т. д.).

Сходные нарушения наблюдались и у других детей с той же лока­лизацией поражения.

Видно, что повреждение срединных структур в детском возрасте приводит к своеобразным нарушениям, которые не возникают при по­ражении корковых зон и не наблюдаются у взрослых.

Характер симптомов подтверждает сходство нарушений с явлени­ем «аномии», возникающим вследствие недостаточной «информиро­ванности» левого полушария правым.

Рассмотренная выше модель «расщепленного мозга» позволяет так­же видеть, что зрительное восприятие страдает при поступлении ин­формации как только в левое, так и только в правое полушарие. Это означает, что нормальное восприятие не может быть обеспечено толь­ко одним полушарием.

Таким образом, своеобразие гностических и пространственных рас­стройств при поражении диэнцефальной области в детском возрасте можно объяснить нарушением межполушарного переноса.

Дефицит межполушарного взаимодействия при повреждении сре­динных структур проявляется не только в зрительном восприятии, но в пространственных представлениях, например в рисунке. В этом слу­чае страдает координированность между афферентными и эфферент­ными составляющими зрительно-конструктивной деятельности.