"НЕЙРОС". Часть вторая "Крайм"
Шрифт:
— И что, — невольно заинтересовался я, — так и помрёшь теперь старой девой?
— Ды прям, — смеётся она, — не только в клане мужики есть. Вот, например, ты подрастёшь — к тебе посватаюсь… Ты хоть мелкий и дурной, но всё же прем.
— Да ну тебя к черту, — отмахиваюсь я. — Старовата.
— Так из меня и не суп варить. И вообще, ты ещё доживи сначала. Будешь так нянчиться с корпой — они тебя первые и сдадут. Привыкнут, что ты за всех отдуваешься, уважение потеряют — и привет. Ты, небось, даже морду никому не набил ни разу.
— Предыдущему прему навалял.
— И только? — отмахивается Костлявая. — Это когда было, эффект давно прошёл.
—
— Ещё не хватало… Ну что, погрузился твой детский сад, да и мне пора. На мот подсадить?
— Иди нафиг!
Вот же вредная баба.
***
Глупо, но я отчего-то расстроился. Смотрю, как свернули на эстакаду габаритные огни автобуса, но сам не спешу сесть на мот. Не хочется ехать, хочется чего-то… Не знаю, чего. Для себя чего-нибудь. Но чего именно? Не в бордель же мне идти, ей-богу. Пить я не хочу, наркоту не употребляю, плясать одному глупо. Эх, надо было Шоньку попросить остаться, она бы, небось, согласилась. Оторвались бы с ней, потешили бы меня-подростка.
В общем, так ничего и не придумав, просто поехал кататься. Мот заряжен, дороги пустые, глухая ночь — чего бы не развеяться, если грусть накатила? Крутился по развязкам без цели и смысла, просто сворачивал наугад, зная, что навигатор в очках выведет потом обратно. Постепенно успокоился и перестал себя жалеть. Ну какого черта? Хорошие же ребята. Учитывая анамнез — отсутствие образования, воспитания, родителей и перспектив, — так вообще молодцы. Просто я устал. Тяжёлый день, тяжёлый месяц, тяжёлое всё. Нервная система подростка не справляется со взрослой рефлексией, вот и иду в разнос.
Остановился у края эстакады, смотрю вниз — город плавает в тумане, а сверху кажется, что в воде. Торчат башни, сияет огромная, на полнеба луна. В центре туман сияет неоном, на окраине залит чернотой. Красиво, чёрт побери. Дурацкий город — злой, нелепый, странный, жестокий. Но есть в нём какое-то парадоксальное очарование. А мне пора домой, даже если это захваченная заброшка на окраине. В конце концов, там Нагма, а значит, меня точно ждут и безусловно любят. Разве можно требовать от жизни большего?
Я сел на мот и неспешно покатил, ведомый навигатором. Через несколько развязок заметил, что меня нагоняют несколько мотоциклов. Сначала подумал, что это из клана Синей улицы — мало ли, может, ребята решили, что я потерялся, сообщили Костлявой, та отправила клановых меня искать… Блин, она же меня задразнит потом! И весь клан будет над нами ржать — Шуздры према потеряли!
Но когда мотоциклы приблизились, я вижу, что подсветка не тех цветов. Если это и клан, то не тот. Я прибавил тяги, мот устремился вперёд, но они не отстают. Значит, не просто мимо ехали. Набрав максимальную (для меня, не для мота) скорость, я понял, что чёрта с два от них оторвусь. Я катался на мотоцикле давно, ещё в первой своей молодости, причём на чужом и немного. Здесь тоже не успел толком освоить. В любом случае, не так, чтобы гоняться с клановыми, которых чуть ли не рожают в седле. А может, и рожают, кто их знает.
Мотоциклисты догнали меня, выстроились вокруг и стали пытаться прижать
А вот они мне — нет.
Решительно вдавил ногой тормоз, чуть не кувыркнувшись через руль, когда мот резко сбросил скорость, и заюзил по дороге, останавливаясь. Мотоциклисты легко избежали столкновения, проскочили вперёд, затормозили с дымом из-под покрышек, развернулись, но я уже спрыгнул с мота, укрылся за ним, достал пистолет и открыл огонь. Успел сделать пять выстрелов, пока явно не ожидавшие такого расклада всадники снова развернули своих стальных коней и рванули от меня. В отдалении один из них завилял, остановился и упал на бок, его подхватил один из коллег, закинул на свой мот, и они скрылись.
Мот так и остался валяться, залитый кровью. Жаль, что забрать с собой нельзя. Дорогая штука.
***
— Братик? — завозилась сонная Нагма. — Как тебя долго не было…
Опять загрустила и приползла спать в мою кровать. Совсем я её забросил, нехорошо это.
— Спи, колбаса, я дома.
— Я скучала…
— Я знаю. Так вышло, прости.
— Пахнешь порохом. Что-то случилось? Ты цел?
— Я цел, всё нормально, всё уже закончилось, спи.
Нагма успокоилась, пристроила голову на плечо, обняла, закинула на меня ногу, пригрелась и засопела. А я подумал, что ничего не закончилось, и продолжение наверняка последует.
Глава 7. Мир принадлежит терпеливым
Корпа наша сегодня не в духе, но с нападением на любимого према это никак не связано. Моего отсутствия никто не заметил, моим рассказом никто не впечатлился. То ли всем на меня плевать, то ли считают, что их прем — бессмертный. Подумаешь, пяток клановых на мотах! Сами виноваты.
С утра связался с Костлявой. Премша опознала мот на фото, сказав, что он в цветах клана Северной промки. По голосу мне показалось, что она напряглась. Пойдёт ли на разборки с другим кланом?
— Почему все ходят как в воду опущенные? — спросил я Шоню.
— Что я тебе, за всех отвечу? — отмахнулась она. — Лично меня вчера чуть не изнасиловали.
— Никакой опасности не было. Ты была на связи, мы были рядом, Лирка отмудохала вершка так, что он надолго забудет, зачем ему яйца.
— Я знаю. Но всё равно, мы работаем, мы рискуем, в любой момент может что-нибудь случиться…
— И? К чему ты ведёшь, Шонь?
— Ни к чему. Забудь.
— Это жизнь, рыжая. В ней всегда может что-то случиться. Она, собственно, из этого и состоит. Можно выбрать аренду, тогда что бы ни случилось, это будут не твои проблемы. Но если решила жить, то…
— Отвали, прем, со своими проповедями, — неожиданно резко ответила Шоня. — Достал. Сама знаю, ты во всём прав, ты самый умный, я дура, как всегда. Просто отстань, ладно?
***
Колбочка валяется у себя в комнате, смотрит в потолок.