Нейросимбиоз. Побег
Шрифт:
Кайдзи остановился напротив подъезда с вывеской. Он заглушил мотор, поставил на ручной тормоз машину и повернулся.
— Госпожа Мисаки? — Он вопросительно поднял бровь.
— Идём-идём, времени не так много, — ответила девушка.
Они синхронно хлопнули дверьми, и Кайдзи поставил машину на сигнализацию. Девушка заметила, что мальчишки потеряли интерес к автомобилю и вернулись к нехитрой игре в догонялки.
Подъезд был тёмным: в нём мерцала одна лампочка, словно бьющаяся в агонии птица. Кайдзи шёл впереди — аккуратно, с
Пару ступеней вниз — и ещё одна камера. На нижней площадке свет горел непрерывно, выделяя две двери: одна — деревянная с вывеской, на которой нарисованы иголка и нитка, а вторая — металлическая, скрытая за решёткой.
— Я надеюсь, ты снял мерки со своих ребяток? — спросила Мисаки, останавливаясь перед дверью.
— Безусловно, — кивнул Кайдзи и в одно движение достал двумя пальцами из пиджака листок бумаги. — С собой.
Мисаки кивнула, и японец открыл дверь. Внутри царил приятный полумрак, разгоняемый настольными лампами-торшерами, выделяя массивный деревянный стол в конце помещения, стеллаж со стеклянными дверцами и парочку кожаных диванов по бокам комнаты.
Японец вошёл в проём и тут же скользнул влево по стеночке. Мисаки еле успела заметить стремительное движение и сгруппировалась. Её тут же схватили в объятия, и стало очень темно. И очень мягко. Настолько мягко, что голова Мисаки готова была утонуть. Воздух стремительно кончался, и кореянка попыталась вырваться из захвата.
Она попыталась выпрямить руки, но захват ослаб — поток воздуха восстановился. Никто не продолжал сдавливать, и Мисаки глубоко вдохнула пару раз и рухнула на корточки, вырываясь из объятий, отпрыгнула назад в подъезд и встала в защитную стойку.
— Ну, мусик, ты чего?! — спросила глубоким голосом портниха из ателье.
К Мисаки подошла высокая и крупная чёрная женщина. Казалось, что большая грудь плыла впереди владелицы, но это ничуть не мешало портнихе порхать. Длинное платье в оранжево-чёрную полоску без рукавов не скрывало красивых изгибов и тонкую талию, а, наоборот, подчёркивало. Сразу видно, что делал мастер.
— Мвемба! — крикнула Мисаки и прыгнула из стойки на шею к портнихе.
Чмок! Африканка гулко поцеловала в лоб кореянку и уже ласково обняла. Немного покружила девушку и поставила на пол.
— Давно не виделись, Мисаки! — сказала Мвемба, поправляя причёску у девушки. — Пойдём.
Они вошли внутрь ателье, и дверь самостоятельно закрылась. Мисаки стрельнула глазами в сторону Кайдзи. Тот лишь отвёл взгляд, продолжая изображать невозмутимую древнегреческую статую.
Мисаки плюхнулась на диван, а рядом с ней приземлилась владелица ателье. Кайдзи же остался стоять с другой стороны комнаты, поближе к двери.
— Не обращай внимания на этого дурашку, мусик. — Мвемба
— А я и не обращаю, потом ему выскажу. — Мисаки ещё раз с прищуром уставилась на Кайдзи. — Как тебя занесло сюда? Ты же в Сунаджи работала.
— После того шухера, который ты навела два с половиной года назад, неудивительно, что мне пришлось перебраться. — Мвемба сильнее прижала к себе девушку. — Может, напомнить тебе, госпожа Швея, что было?
Мисаки вновь посмотрела на стоящего Кайдзи. Он скрестил руки и переместил вес на одну ногу, но лицо казалось всё таким же безучастным. Кореянка медленно выдохнула и прильнула к африканке. Та же запустила руку в длинные волосы девушки и стала массировать голову.
— Лучше не стоит, — ответила Мисаки, практически мурча от удовольствия.
Рука продолжала нежно массировать голову, спускаясь к лицу, проходя за ухом и останавливаясь на щеке. Мвемба легонько провела ладонью под глазами девушки, на секунду остановившись над замаскированными бугорками ранки.
— Вижу, что не стоит. — Африканка обняла Мисаки. — Всё будет хорошо и на этот раз.
Лёгкие поглаживания по спине, и мышечное напряжение практически уходит. Мисаки сильнее окунулась в приятный аромат сандала и яблок, исходивший от Мвембы.
— Говори, мусик, за чем явились. — Владелица ателье потихоньку отодвинула от себя девушку.
— Нам нужна особая форма для наших бойцов. План-перехват, — сказала Мисаки, окончательно отстраняясь от африканки и выпрямляя спину.
Кайдзи прищурил глаза и перенёс вес на обе ноги, встал поудобнее. Мисаки подняла руку, и тот расслабился. Мужчина подошёл к дивану и протянул Мвембе бумагу из кармана пиджака. Та пробежала глазами по строчкам и кивнула.
— Десяток комплектов боевой униформы особого пошива. Будут в течение часа. — Мвемба встала, расправила складочки на оранжево-чёрном платье.
— А вот сюда обратитесь за оплатой. — Кайдзи протянул визитку, которую ловко достал словно из воздуха.
— Не скучайте, сладенькие, — сказала африканка, уходя в сторону той самой металлической двери, виляя крутыми бёдрами. — В столе есть твои любимые конфетки с кокосами, мусик.
За женщиной захлопнулась дверь с едва слышимым скрипом, а через пару секунд раздался гулкий удар тяжёлой второй двери. Кайдзи выдохнул, опустился на кожаный диван рядом с Мисаки и растёкся, словно капля. Из мужчины выпили все соки.
— Эта женщина внушает страх, — сказал он, откинув голову на спинку дивана.
Мисаки выгнула бровь, слегка отсела в сторону и тоже развалилась на диване. Долгий перелёт в самолёте с неудобными креслами, затем весь день на ногах, чтобы установить местонахождение Алекса, и четыре часа сна сделали своё дело — девушка практически моментально провалилась в полудрёму.
«Алекс… Алекс… Что ж ты так невовремя решил свалить из Сунаджи?» — подумала Мисаки, вытягивая ноги и практически съезжая с дивана.