Нейтринная гонка

Ди Филиппо Пол

— Мэр Рэйми, а не хотелось бы вам заслужить славу спасителя человечества от этой злосчастной чумы? Уверен, благодарные народы предложат любую награду, какую вы только пожелаете.

На лице мэра застыло изумленное выражение, а в его мыслительном шаре появилось изображение жулика, пытающегося всучить деревенскому простачку Бруклинский мост.

— Э-э… а-а… это… к тому времени я еще буду жив, чтобы получить эту, как ее, награду?

— Разумеется. Вся загвоздка в том, что вам придется провести целый год на орбите.

Мэр мгновенно прикинул все выгоды и убытки — в мыслительном

шаре появилась доска с написанным мелом уравнением: 2+2=?

— Только из доверия к вам, Гиро, — наконец согласился он.

Искренне тронутый, изобретатель хлопнул мэра по плечу. Туман тут же воспроизвел искусственное облачко и стайку моли, словно пиджак Флойда годами пылился в чулане.

Получив согласие мэра, Гиро занялся своим простым планом — вариацией на тему легенды о Крысолове.

Кроме прочих качеств, туман имел свойство собираться к одиночному источнику мыслей. От Гиро требовалось всего лишь изготовить этот мощный точечный источник, способный заглушить все остальные. Однако для того чтобы не мешать туману течь в одном направлении, человеческая наживка должна была обладать полным отсутствием собственных мыслей.

Этому условию Флойд Рэйми соответствовал на сто процентов.

С помощью Ли’ла Гиро быстренько смастерил новую версию своей думающей шляпы — она должна отдать команду, которой умный туман не сможет ослушаться. В присутствии высших государственных чиновников мэра запихнули в ракету вместе с включенной шляпой. Результат превзошел все ожидания.

Туман немедленно начал собираться над ракетой, образовав огромный, словно дирижабль, мыслительный шар, содержащий только одно слово:

СЮДА!

Команда передавалась от одного реплицирующего наноустройства к другому. Получив сигнал, наноустройства тут же передавали его, словно жезл, своим удаленным собратьям. За неделю все мельчайшие частицы тумана оказались собранными в одном месте. Туман образовал вокруг ракеты ровное полотнище размером во множество квадратных миль. Плотный, словно облако, он создавал иллюзию грозового неба.

А на удаленном командном пункте Гиро радовался, как ребенок. Изящество решения заставило его забыть свою первоначальную глупость. Оставалось только отправить мэра в космос вместе со всем собравшимся туманом.

— Ну, думаю, пора, — сказал Гиро.

Джинджер перестала диктовать на карманный компьютер последнее сообщение и сжала руку Гиро.

— Я горжусь тобой. Ты никогда не сдаешься!

— Возможно, у этого качества есть и обратная сторона. Именно то, что я не мог смириться с твоим равнодушием, и стало причиной всех неприятностей.

— Ах, Гиро, какой женщине не польстило бы, что ее любят так сильно! Чтобы завоевать мое сердце, ты был готов пожертвовать будущим цивилизации!

Ли’л покрутил пальцем на уровне воображаемого виска и с отвращением отвернулся. Гиро и Джинджер поцеловались. А затем, используя свой карманный компьютер, Гиро осуществил запуск.

Изобретатель ожидал, что ракета прорвет полуживое облако и потащит его за собой. Однако он упустил из виду, что облако обладает собственным разумом. Пытаясь отодвинуться от ракеты на безопасное расстояние,

оно поднялось вверх, как только почуяло первое движение. Когда ракета начала подъем, облако стало подниматься вместе с ней, словно плащ или гигантский измятый носовой платок, наброшенный на нос корабля.

Скоро и ракета, и облако превратились в едва видимую точку. Обрадованные наблюдатели зааплодировали. Джинджер протянула Гиро свое передающее устройство, чтобы он сделал публичное заявление.

— Жители Земли, я бесконечно извиняюсь за те мучения, которые вам пришлось испытать в последние недели. В космическом вакууме остатки тумана, не имея материала для воспроизведения, уничтожатся в течение года. Обещаю, что мое изобретение больше не доставит вам никаких хлопот.

Впрочем, за то время, что пройдет между появлением на горизонте первых космических флотилий пришельцев и их высадкой на Землю, Гиро еще наверняка усомнится в мудрости своего последнего решения — установить на орбите гигантский приветственный транспарант.

«Stink Lines». Перевод М. Клеветенко

РАБОТА ПО КОНТРАКТУ

Когнитивный диссонанс — великолепный дар. С одной стороны, я отношусь к рационально мыслящим скептикам в том, что касается НЛО и прочих феноменов в духе «Секретных материалов». С другой стороны, воспринимаю как данное реинкарнацию и чудеса, случающиеся в повседневной жизни. («Любой, кто не верит в чудеса, никоим образом не является реалистом», — сказал когда-то Бен-Гурион.) В данном рассказе последнее слово остается за любителем чудес.

Но разве такая концовка превращает этот рассказ в произведение научной фантастики или фэнтези?

Ярость — это гнев высшей пробы, неизменный спутник экзальтированных особ и судьбоносных мгновений.

Я себя к экзальтированным особам никоим образом не отношу, в исключительность моего начальства не верю и посему не склонен истолковывать случившееся как нечто из ряда вон выходящее. Насколько я могу судить, это был обычный, если не сказать самый заурядный день работы на Нечто.

Но, черт побери, меня просто душила злость!

Предлагаю вашему вниманию логическую нестыковку: погруженный в океан света, я был к нему глух. Равно как и слеп к окружающему шуму вследствие временного переключения нейронных цепочек.

Я знал, что инопланетные руки и инструменты безболезненно шныряют по моему телу, точно мыши, резвящиеся на остатках вчерашнего пиршества. Не оставалось ничего другого, как смириться с процедурой, уже ставшей для меня привычной. В конце концов терпение — это способность выглядеть смиренным и покорным до тех пор, пока не подвернется какой-нибудь необычный способ отомстить за себя.

Наконец мои работодатели оставили меня в покое. На некоторое время.

Они вернули на место мои глаза, вновь привинтили мне уши, обметали по шву мой тысяча и один шрам, после чего повернули заржавленный ключ в замочной скважине моих чувств.