Нейтронный Алхимик: Конфликт

Гамильтон Питер Ф.

— Я сообщу командованию СО, — ответил Лерой.

— И напомни им, что я не шучу, блин.

— Понял.

Аль взглядом снова зажег сигару.

— Ладно. Луиджи, когда мы сможем начать захват Тои-Хои?

Луиджи пожал плечами.

— Я тебе честно скажу, Аль, — наш первоначальный график трещит по швам.

— Это почему?

— Мы посчитали, что Арнштадт практически удвоит численность нашего флота. Так и вышло. Но нам теперь требуется куча кораблей, чтобы поддерживать в системе порядок, а отыскать толковые команды — проблема. Теперь еще

Курск. Это была ошибка, Аль. Планета не стоит и ведра мочи. А эти долбаные фермеры-высельщики никак сдаваться не хотят.

— Микки сейчас как раз там, — заметил Сильвано. — Проводит операцию, пытаясь прижать ублюдков к ногтю. А это непросто. Уроды разбежались по лесам и прячутся в пещерах, в дуплах — там, где их сенсоры со спутников не берут. А Конфедерация нас изрядно треплет своими стелсами, Арнштадт по сравнению с этим — тьфу! Теряем в день по три-четыре корабля.

— Думаю, Луиджи был прав насчет Курска, — добавил Эммет. — Это была ошибка. Планета обходится нам дорого, а толку от нее — ноль. Я бы предложил отозвать флот оттуда. Пусть одержимые на поверхности сами занимаются планетой.

— Это будет означать, что Организация там не имеет никакой власти, — возразила Патриция. — Как только все окажутся одержаны, планету просто выдернут из Вселенной.

— Мы от нее не получаем ничего, кроме пяти минут славы, — ответил Лерой. — Да и те уже прошли. Эммет прав. По-моему, нет смысла выбирать миры ниже четвертой фазы развития, чтобы мы, самое малое, могли возместить потери.

— Звучит разумно, — согласился Аль. — Мне не больно хочется терять Курск, но если такие дела, у нас выбора, блин, большого нет. Луиджи, тащи Микки обратно, и пусть он прихватит с собой все корабли и как можно больше наших солдат. И отправляйтесь на Тои-Хои, как только загрузитесь припасами. Иначе народ подумает, что мы поджали хвосты, а для нас сейчас главное — поддерживать темп.

— Заметано, босс. Если он вам не нужен, я бы Камерона Леунга послал курьером. Так будет быстрее, и мы срежем потери.

— Нет проблем. Сегодня и посылай. — Аль выдул колечко дыма к высокому потолку. — Еще что-нибудь?

Лерой с Эмметом тоскливо переглянулись.

— С нашей новой валютой начались неполадки, — пробормотал Эммет. — Наверное, это можно назвать подделкой.

— Господи! Я думал, вы, ракетчики, все просчитали!

— Как ты там сказал — защищено от дурака? — с дьявольской ухмылкой спросил Сильвано.

— Так и должно было быть, — ответил Эммет. — Отчасти виновато исполнение. Наши солдаты не всегда честно подсчитывают время, потраченное одержимыми на оплату энергистических долгов. Люди жаловаться начинают. Там, внизу, растет недовольство. Аль, ты должен четко объяснить лейтенантам, насколько важно придерживаться наших же правил. Экономика, которую мы сварганили, и так еле держится, незачем к ней еще доверие подрывать. Если рухнет система, мы потеряем контроль над планетой, здесь будет второй Курск. И нельзя расстреливать всех несогласных с платформ СО; удерживать в рамках большинство населения надо с осторожностью.

— Ладно,

ладно. — Аль раздраженно отмахнулся — поучающий тон Эммета его раздражал.

— Исходя из того, что мы видели, я не уверен, сможет ли население из диких одержимых себя прокормить. Города, во всяком случае, придется бросить, как только развалится система снабжения. Чтобы поддерживать такой мегаполис, как Сан-Анджелес, требуется изрядная площадь пахотных земель.

— Кончай херню молоть, я уже понял, блин, ясно? Мне другое нужно — что с этим всем делать?

— Пора тебе снова поговорить с лейтенантами на земле, Аль, — вздохнул Лерой. — Можем привязать это к возвращению флота. Показать, что мы едины и что они без нас — ничто. Пусть по струнке ходят.

— Ох ты, Господи Иисусе Христе, опять долбаный парад?! Я же только что вернулся!

— Ты правитель двух звездных систем, Аль, — невозмутимо ответил Лерой. — Есть вещи, которыми приходится заниматься.

Аль сморщился. Толстяк менеджер был прав — как всегда, чтоб ему провалиться. Это не игра, которую всегда можно прервать, чтобы вернуться к ней на досуге. В Чикаго он карабкался власти на шею, чтобы оседлать ее. Здесь он и был властью. Только теперь он осознал величие того, что сотворил сам, и меру своей ответственности.

Если Организация падет, миллионы людей — живых и воскрешенных — падут с ней вместе, надежды их разобьются о скалы эгоистичного упрямства Аль Капоне. Когда он в последний раз поддался гордыне, то оказался в Алькатрасе. Но страшная тюрьма покажется раем по сравнению с тем ужасом, что предстоит ему испытать в случае неудачи.

Подходивший к концу матч уже никого не интересовал — почти все одержимые в тренировочном зале повернулись к Капоне, ощущая его смятение и ужас. Лерой и Аврам ждали, озадаченные внезапно наступившей неловкой тишиной.

— Конечно, Лерой, — покорно пробормотал Аль. — Я знаю, чем правлю. И я никогда не боялся работы. Не забывай об этом. Так что… устрой мне этот тур. Понял?

— Так точно.

— Ну наконец-то. Так, ребята, все знают, что им делать? Поехали.

Гуло врезал наконец своему противнику в живот так, что Джоуи отлетел в угол ринга, согнувшись пополам. Мэлоун перепрыгнул через канаты, чтобы осмотреть упавшего. Гуло стоял над ним, не вполне понимая, что ему дальше делать. По подбородку его струилась кровь.

— Ладно, парень, — смилостивился Мэлоун. — На сегодня все.

Аль отослал в небытие сигару и, подойдя к канатам, поманил Гуло к себе.

— Неплохо поработал, малыш. Давно тренируешься?

Гуло выплюнул в ладонь окровавленный загубник.

— Девять дней, мистер Капоне, — пробормотал он, тяжело дыша.

На пиджак Аль Капоне упало несколько капелек крови.

Аль ухватил мальчишку за подбородок и повертел его лицо то вправо, то влево, осматривая синяки и ссадины. Он сосредоточился, ощущая, как струится по его рукам щекотный холодок, проникая в кожу мальчишки. Кровотечение унялось, и с рассаженного лица слегка сошла опухоль.