Незабытая: отчаянное сердце. Книга 1
Шрифт:
Пока Сфинкс, как и я, тоже осматривался, Гулльвейг направилась к Гулу, который посмотрел на нее и за нее со словами:
– Опять вы…
Но она проигнорировала его и оглядела:
– Жизненно важные органы не задеты, – чуть погодя, сказала Гулльвейг. – Но крови ты потерял много. Тебе нужно отдохнуть, а я пока поищу кое-что, чтобы сделать тебе одно лекарство…
Сказав это, она принялась оглядываться в поисках нужных ингредиентов. Я примерно понимала, что она хотела сделать, поскольку также разбиралась в травничестве, но свою помощь в этом предлагать не стала. Мне казалось, что помогать Гулу – это
– Недалеко определенно кто-то живет, – заключил Сфинкс.
Когда я посмотрела туда, откуда раздался его голос, то увидела, что он что-то рассматривал на земле.
– Что там? – спросила я.
– Медвежий капкан. Пустой, но заряженный. Нужно быть осторожнее.
После этих слов я подошла к ближайшему, высокому дереву и взлетела на него, чтобы оглядеться с высоты. Полдень. Лес простирался далеко в стороны. Лишь в шести-семи милях к северу от нас виднелись горы. А ведь в Нории на карте к северу их не было.
«Сиакурия, – подумала я, вспоминая слова Гула о рабстве, сказанные им еще в повозке. – Выходит, мы все-таки в Бедфордии».
И посмотрела вниз, на своих и Гула. Глаза мои слипались, Сфинкс держался на ногах лишь из одного упрямства, Гулльвейг обратилась к травничеству наверняка из-за того, что ее телу тоже требовался отдых, чтобы творить исцеляющую магию. Поэтому, спускаясь, я сказала:
– Предлагаю позволить мне отдохнуть одной из первых, – обратив на себя взгляды всех присутствующих, я пояснила, – мне хватит четырех часов. Дальше я могла бы стеречь ваш сон.
– Увидела что-нибудь интересное с высоты? – спросил меня Сфинкс.
– Только лес и горы.
– Я согласна, – ответила Гулльвейг, заканчивая на каком-то камне мазь из трав.
Она опустилась на колени рядом с Гулом и аккуратно наложила ее на края ран гнома, который, поняв, что мы собираемся делать, заговорил:
– Вы вообще нормальные? – в его голосе ощущался весь спектр неприятный чувств от удивления, до напряжения и страха. – Вы кто такие, черт возьми!? Почему за вами гоняются все возможные бандиты? Почему этот, – он резким движением руки указал на Сфинкса, помешав Гулльвейг накладывать мазь, – превращается во что-то похожее на волка, а потом обратно?!
– Не нервничай! Тебе нужен покой! – попыталась успокоить Гула Гулльвейг.
– Мне из-за вас палец отрубили! – взвыл гном, показывая нам окровавленный обрубок на своей ладони. – Почему вы опять ко мне пришли?!
– Успокоишься, отдохнешь, – настаивала Гулльвейг. – А уже потом…
– Ну, уж нет! Я не буду здесь спать! Тем более рядом с вами!
Я наблюдала за разворачивающейся истерикой молча и искренне не понимала, что мешало нам дальше каждому идти своей дорогой. Через горы-то нас, получается, провели.
– Гул, у тебя есть два варианта, – заговорил Сфинкс, смотря на него сверху вниз довольно угрожающе. – Либо ты остаешься с нами и отдаешь долг Газелу, либо уходишь прямо сейчас.
– Он никуда не уйдет прямо сейчас! – взволнованно сказала Гулльвейг, посмотрев на Сфинкса с непониманием в глазах. – Я должна сперва его вылечить, а потом…
– Нет, ты не должна этого делать, – довольно резко оборвал ее Сфинкс, не удостоив даже взглядом.
– Я должна это сделать! – нахмурилась Гулльвейг.
– Нет, не должна, –
На лбу его показалась испарина, как у того человека, который перед нами убил себя. Ему было больно.
– Должна! – настаивала Гулльвейг.
– Приведи аргументы, святоша, – устало сказал Сфинкс.
«Хорошо, что меня больше никто не подначивает все сжигать, потому что я не уверена, что устояла бы сейчас», – подумала я, вздохнув.
Я задумчиво посмотрела на Сфинкса. Он так быстро и просто избавил меня от сущности с алыми глазами?.. Да, это было очень больно, но все же… Что он сделал, чтобы эта тварь внутри меня замолкла, и как? Солар не двусмысленно говорил мне о предстоящих возможных сложностях и рисках.
– Это долг любой жрицы! – ответила Гулльвейг.
– Ты уже много сделала для него, успокойся, – осадил ее Сфинкс.
– Он же наш проводник! Если он сейчас уйдет на все четыре стороны, – продолжала Гулльвейг, заканчивая с мазью, – мы можем заблудиться в лесу и умереть хотя бы с голоду или от жажды!
– Нет, не можем, – ответила я, пародируя манеру Сфинкса, и скрестила руки на груди.
Наградив меня испепеляющим взглядом, Гулльвейг вздохнула, вспоминая, что лес – моя стихия и здесь у меня было много друзей.
– Пока не затянуты его раны, он может сам стать жертвой какого-нибудь дикого зверя, если уйдет, – высказала Гулльвейг еще один аргумент.
Его оспаривать я не стала.
– Я не хочу, чтобы меня лишили головы, как лишили пальца, – заговорил Гул. – Мне будет куда безопаснее подальше от вас!
– Что у тебя спрашивали, пытая? – аккуратно спросила Гулльвейг. – Что-то про нас, или про золотой клык?
– Да это просто уму непостижимо! – Гул безнадежно выругался в кроны деревьев. – Сперва вы завалились ко мне с чертовой распиской, а затем свалили. Потом ко мне в дом ворвались непонятные ублюдки и набили мне морду, спрашивая, где вы! Естественно, я им тоже их набил! И решил, что нужно уносить из этого сумасшедшего города ноги. Но сперва необходимо было пополнить хмельные запасы. Я заглянул в свое любимое место, а там снова вы! Тогда я вспомнил о своем долге Газелу, к счастью, нам было по пути. Потом была погоня, меня схватили, вырубили, отняли прекраснейшую на свете медовуху! – он посмотрел на нас так, словно ожидал, что на этом моменте его эмоционального повествования мы преисполнимся сожалениями. – Когда я очнулся непонятно где, то меня стали пытать, снова спрашивая, где вы, куда направляетесь, и почему я иду с вами! Пытаясь выбить из меня ответы, которых я не знал, мне отрезали палец, и решили продать в рабство вместе с вами! А теперь вы сидите тут, передо мной, а у вас еще и лица другие!
– То есть, никакого золотого клыка не существует? – вздохнула Гулльвейг.
– А дальше-то что?! Вы сами видели! – Гул посмотрел на Сфинкса ошеломленно, проигнорировав Гулльвейг. – Этот стал вырывать какую-то сущность из этой, – он указал на меня кивком головы. – Кровь, кишки коня, а голова у кучера как отлетела, а?! А?! Я вас спрашиваю! Потом она обожгла мне руки, а этот превратился, – он снова посмотрел на Сфинкса. Тот оглядывал Гула скучающе. – Он же душу из человека вытянул и поглотил ее!!! И после всего этого вы еще предлагаете мне оставаться рядом с ВАМИ?! К черту! Я лучше пойду!