Незабытые чувства
Шрифт:
– Вся прибыль идет на содержание секций. Без этого они бы не просуществовали столько времени, – спокойно поясняю я.
– Если мы будем сотрудничать, то вам придется пойти на наши условия. Они очень выгодные, дискомфорта вы не ощутите. Отчет об использовании денежных средств будет принимать Белов Семён Яковлевич. С ним можно обсудить организационные моменты. Мы собираемся осветить это вложение средств в прессе. Заодно и вам лишняя реклама.
Смутить меня редко кому под силу, но именно это чувство я сейчас испытываю. Я заложница ситуации. Уйти – значит, подставить других людей. Остаться – снова обречь
– Вы указали в документах, что у вас есть еще три секции, предоставили информацию по ним, но я не увидела в бумагах самого важного. В других условиях я бы не задавала подобных вопросов, но хотелось бы знать, откуда у вас стартовый капитал и почему сейчас вы испытываете трудности в реализации своих проектов и обращаетесь в другие организации некоммерческого характера? Кто-то был вашим спонсором? Я интересуюсь этим, потому что поднять подобное дело с нуля непросто. Иметь проблемы с репутацией нам тоже не хотелось бы.
Я чувствую легкий ступор, потому что этим вопросом Дина Сергеевна выбивает почву из-под ног. Все же следовало сразу уйти. Что ответить? Что правая рука вашего мужа и наставник Яниса оказал мне содействие? Ведь именно с подачи Гончарова я стала хозяйкой автомобильного салона, который мой бывший любовник отписал семье Багдасаровых, чтобы рассчитаться с долгами. Я впоследствии салон продала. Купила квартиру, оплатила лечение Димки и и возместила убытки после того, как его бизнес рухнул. Оставшееся запустила в проект.
Снова вспоминаю о том непростом времени, и эти картинки из прошлого как ножом по сердцу. В груди нестерпимо жжет. Даже слова сказать не могу.
– Алёна Владимировна?
– У нас всё прозрачно и чисто. Спонсором был мой любовник. Я попрошу свою помощницу, чтобы она довезла необходимые документы об источниках средств и о том, какие суммы мы направляем на развитие своих трех секций. Или лучше бухгалтера. Они пообщаются с Семёном Яковлевичем.
– Замечательно, – удовлетворенно кивает Дина Сергеевна – Я бы тоже хотела ознакомиться с этими документами. – На минуту она возвращает взгляд к ноутбуку и заносит в него какую-то информацию. – В целом у вас хороший подход к делу. Мне нравится. Галина Владимировна передала утром ваши документы в бухгалтерию. Там для вас сделали новые расчеты. Думаю, у нас получится взаимовыгодное сотрудничество. Могу я задать личный вопрос?
Хочется выскочить из-за стола и сбежать. Куда угодно, лишь бы не отвечать ни на какие вопросы. Тем более личного характера.
– У вас есть дети? – врывается вкрадчивый голос в мое сознание, которое никак не может найти точки опоры, а я – взять себя в руки.
– Да… То есть нет…
Дина Сергеевна отрывает взгляд от ноутбука и задерживает его на мне.
– У меня много детей, – не обращая внимание на першение в горле, отвечаю я. – Впрочем, как и у вас, – киваю на снимки в фоторамках.
На всех Дина Сергеевна стоит с разными детьми, которым помогла излечиться от болезней. У меня тоже много фото с учениками, и я обожаю свою коллекцию.
– Хорошо, – тепло улыбается мать Яниса, и ее лицо преображается, когда с него уходит серьезность. – Я вас поняла.
Через пару минут в кабинет заходит седовласый мужчина в очках и строгом костюме.
Фактически мне предлагают долгосрочное сотрудничество и рекламу, но есть один немаловажный минус. Это семья Багдасаровых. Я зареклась хоть когда-то иметь к этой фамилии отношение, дала себе обещание не думать и не вспоминать о Янисе, тем более никогда с ним больше не пересекаться. И до недавнего времени это получалось. Но если случайные и внезапные встречи и дальше продолжатся, то ничем хорошим это не закончится. Может, поговорить с Таней и перепоручить работу и общение со всеми этими людьми из фонда ей? Как один из вариантов. Потому что только дурак откажется от таких теплых и выгодных условий. А еще я не смогу подставить стольких людей, которых уже впрягла в это дело. Но и сама подставляться не хочу. То есть пересекаться с Янисом или его семьей. Просто не хочу. Больно.
– Когда вам будет удобно встретиться в следующий раз? Я подъеду с нашим журналистом. Нужно отснять небольшой материал про ваш проект, чтобы у нас была наглядная картина того, как было до, затем в процессе и после.
Даже так? У меня не будет возможности отказаться? Ну а что я, собственно, хотела? Просила о помощи? Получай, Алёна. Желаниям свойственно сбываться.
– Давайте назначим время на следующей неделе, – мило улыбаюсь Белову, который поправляет очки на переносице и смотрит на меня слегка озадаченным взглядом.
На моем лице нет радости, лишь холодная вежливость. Сегодня же упаду Тане в ноги и попрошу ее присутствовать на этих встречах с человеком Дины Сергеевны вместо меня. Какое-то время. Пока не возьму себя в руки и не успокоюсь.
– Отлично. Вот моя визитка. Буду ждать точной даты и времени, – произносит Белов безапелляционным тоном.
Я выхожу из кабинета, чувствуя себя так, словно стены здания пытаются меня раздавить. Трудно сделать вдох, и руки до сих пор влажные от волнения. В приемной, кроме помощницы, к счастью, никого нет, и меня чуть-чуть отпускает. Не хочу снова встретиться с Яном. Совсем. Это отзывается в груди дикой болью.
Перебирая ногами в туфлях, тороплюсь на улицу, чтобы глотнуть каплю свежего воздуха и успокоиться. Но планам не суждено сбыться. У входа в здание я замечаю Яниса. Они с братом стоят у черного внедорожника и что-то энергично обсуждают. В основном говорит Эрик.
Остаться незамеченной не получается. Две пары глаз устремляются на меня, когда прохожу мимо мужчин, быстро кивнув Янису в знак приветствия. Останавливаюсь возле своей машины и лезу в сумочку за ключом. Пальцы дрожат, и лишь со второй попытки получается попасть в салон. Всячески гоню от себя мысли, что Янис специально задержался, чтобы дождаться, когда я выйду из здания фонда. Если так, то лучше бы он этого не делал. Я со своей стороны предприняла решительные шаги, после которых меня можно только презирать и ненавидеть. Чтобы у Яниса больше и мысли не возникало ко мне подойти.