Незабываемое примирение
Шрифт:
Вздернув подбородок, Али уставилась на него в упор. Она вела себя вызывающе, но с радостью разглядывала Данте. Ей показалось, что крики уличных торговцев и вечерняя суета утихли.
В ее жилах забурлила кровь, когда Али заметила аристократический нос Данте, сломанный в юности и прооперированный позже; подбородок, покрытый темной щетиной; глубоко посаженные глаза, которые всегда издевались над ней; широкие плечи и небрежное высокомерие. Он излучал мужскую самоуверенность.
А его губы… Верхняя губа Данте была тонкой и
Резко взглянув на Данте, она заметила, как он слегка раздул ноздри. Проведя языком по сухому рту, Али все-таки умудрилась заговорить.
– Мне нечего тебе сказать, и я не желаю иметь с тобой ничего общего.
Ее слова насмехались над ней. Над ее подростковым увлечением Данте, которого она теперь ненавидела. Все, что она презирала в нем, страстно привлекало ее.
Он коснулся ее чувствительного запястья мозолистыми подушечками пальцев. Али отстранилась от него как ошпаренная кошка. Он поджал губы, но все эмоции, которые она спровоцировала у него, скрылись за ловко контролируемой маской.
– У меня к тебе предложение, которое, я уверен, тебе понравится.
Как же ей хотелось сорвать с его лица эту надменную маску! Как ей не терпелось поставить этого высокомерного мужчину на колени! Внезапная кровожадность потрясла даже Али.
В какой-то момент ненависть к Данте стала для нее важнее налаживания отношений с отцом и Викрамом.
Но за прошедшие годы она изменилась.
Она не станет делать того, что спровоцирует ярость и ненависть Данте.
Она вспомнила, как он когда-то говорил ей: «Ты невыносимый человек, Алиша. Я терплю твои выходки только ради твоего отца. Только ради него».
Приняв решение, она немного успокоилась.
– Чего тебе надо от меня?
Он выгнул бровь и поджал губы.
– Почему ты так уверена, будто мне что-то от тебя надо?
– Ты уехал за тысячи миль от своей империи. Насколько мне известно, в этих краях нет ни металлургического завода, ни желания его построить. Если ты не ищешь район для строительства нового завода с дешевой рабочей силой, значит, ты приехал ко мне.
– Я всегда знал, где ты, Алиша.
Она сглотнула.
– Как бы тебе ни хотелось притворяться, что между нами нет никаких связей, сколько бы ты ни увлекалась своим маленьким хобби, ты все-таки его дочь.
Али замерла. Данте всегда был верен ее отцу. И он отслеживал ее перемещение по миру только ради него. На нее Данте наплевать.
– Я не желаю с тобой пререкаться, – произнесла она, и ее голос надломился. – От импульсивной и бедовой Али не осталось и следа.
– По-моему, это нам на руку. Поэтому сегодня вечером мы поужинаем и не будем пререкаться.
– Я не говорила, что хочу быть рядом с тобой дольше пяти минут. – Она продолжала смущаться от чувств, которые он в ней провоцировал.
– Ага. – Он изящно взмахнул рукой с часами. – Мы не пререкались почти тридцать
Влечение к нему стало почти осязаемым. Прежде ненависть к нему была ее единственным оружием.
– Еда для меня удовольствие, но я не получу его, если ты будешь рядом со мной, – сказала она.
В глазах Данте появился расчетливый блеск.
– Когда же ты научишься действовать, руководствуясь своими целями, а не эмоциями?
Али вздрогнула.
– Не все такие амбициозные и бессердечные ублюдки, как ты, – произнесла она, а потом решила быть вежливее. – Просто скажи, что у тебя за предложение ко мне.
– Это связано с благотворительным фондом твоей матери. Больше я пока ничего тебе не скажу. Мой шофер заедет за тобой в шесть вечера. Алиша, оденься прилично. Мы не будем ужинать едой из уличного ларька. И не надо приходить на ужин в виде полуголой рок-звезды, как в прошлый раз.
Как бы ей хотелось заявить, что так вульгарно она вырядилась не ради него! Но оба знали правду. Али не забыть вечеринку по случаю своего восемнадцатилетия и двадцативосьмилетия Данте.
– Я считала тебя высокомерным, безжалостным манипулятором, но не подозревала, что ты сноб, – бросила она в ответ.
– Потому что я хочу цивилизованно поужинать там, где ты не будешь швырять в меня вещи.
Он упомянул еще об одной неприятной ночи.
И неприятных воспоминаниях.
– Я только поужинаю с тобой, больше ничего, – сказала она.
– Почему ты так беспокоишься в моем присутствии?
Лицо Али горело от смущения.
– Неправда.
– Нет? Разве не поэтому ты не приезжаешь в свой семейный особняк в Лондоне? Ты избегаешь своей большой семьи и старых друзей. Ты носишься по миру как кочевник.
Али захотелось ответить, что Данте забрал у нее все, что должно было принадлежать ей. Но тогда она бы солгала.
Данте взял только то, что ее отец охотно отдал ему. Данте не разрушил ее семью. Семью разрушил ее отец.
Но, думая о Данте, она мучилась от злости и влечения к нему.
– Этот особняк и сам Лондон давно перестали быть моим домом, – сказала она.
Он опять ласково улыбнулся:
– Приятно слышать, что ты не бегаешь от меня нарочно. До скорой встречи, Алиша!
Он ушел, прежде чем она смогла моргнуть и ответить на его высокомерное предположение. Направляясь домой, Али не смогла избавиться от страха.
Она и Данте терпеть друг друга не могут. Так какого дьявола он настоял на интимном ужине? И удастся ли ей выдержать общение с ним, не упав лицом в грязь?
Глава 2
«Конечно, этот отвратительный человек не мог просто сказать название отеля, приказывая мне прилично одеться», – подумала Али, когда черный автомобиль, в котором она ехала, покинул загруженную трассу.