Незабываемые дни
Шрифт:
– Снова пошел снег, – сообщил он.
– А ты уверен, что у Розы и ее ребенка все будет в порядке? – неожиданно для себя забеспокоилась Кристи.
– Безусловно. Ведь это ее третий ребенок, и опыта ей не занимать. Кроме того, люди, живущие в тесном контакте с природой, знают, как защитить себя от стихии – в отличие от привыкших к комфорту горожан. У фермера всегда наготове дрова для очага и свечи на тот случай, если отключится электричество.
Словно в ответ на его слова, свет несколько раз мигнул, а затем погас вовсе. Темный кабинет теперь освещали
– Только этого нам не хватало! – с беспокойством промолвила Кристи. – У тебя есть фонарик?
– Был где-то в подвале, но я не собираюсь спускаться туда в темноте. Не хватало только сломать себе шею! Придется сидеть при свечах.
Пламя свечей и огонь в камине… Слишком интимно, подумала Кристи. Мысли ее разбегались, чувства брали верх над здравым смыслом…
– Расскажи мне об Америке!
Доминик сидел прямо напротив нее, и на мгновение Кристи показалось, что он проверяет ее реакцию на собственную близость.
– Это слишком длинная история, – медленно начал он, но, тем не менее, стал рассказывать всякие истории из своей медицинской практики, и временами Кристи смеялась от всей души, позабыв о всякой осторожности.
Доминик, категорически отказавшись от ее помощи, сам разогрел и подал на стол запеканку из овощей и мяса, и теперь Кристи сидела с чашечкой горячего шоколада в руке, время от времени впадая в дрему. В конце концов она отставила шоколад в сторону, откинулась на спинку стула и… заснула.
Через несколько минут она очнулась от того, что Доминик начал снимать с нее свитер. Кристи в панике открыла глаза и обнаружила, что находится в спальне, и огонь из камина играет на старомодных обоях в цветочек.
– Кристи, ты же не можешь лечь спать в одежде. Ну, давай, твои вещи здесь, – мягко, но настойчиво сказал Доминик.
Все еще не до конца проснувшись, Кристи попыталась вспомнить, почему ей нельзя снимать свитер, но мысли путались, и она послушно дала ему раздеть себя.
Лишь когда холодный воздух коснулся обнаженной груди, она все вспомнила и… оцепенела.
Доминик стоял напротив, не сводя с нее глаз, и от его взгляда все в ней задрожало.
Ее совершенно не удивило, когда он двинулся к ней и обнял. Сама себе в этом не признаваясь, она весь вечер ждала его прикосновения, – ждала и желала. Кристи послушно приоткрыла губы навстречу его поцелую и всем телом потянулась к Доминику. Она чувствовала, как трепещет, вырываясь из груди, ее собственное сердце.
– Кристи, я хочу быть с тобой этой ночью! – пробормотал он, целуя изгиб ее шеи и плечи. – Я так тебя хочу!
Смешно, но если бы он ни сказал ни слова, она пошла бы за ним хоть в ад, но низкий, хриплый звук его голоса нарушил очарование момента, и Кристи, отодвинувшись, сдавленно прошептала:
– Не могу!
– Но почему? – с болью в голосе проговорил Доминик. – Из-за него? – Лицо его исказила дикая ревность. – Ты можешь любить его, Кристи, но он никогда не будет твоим мужем. А кроме того, я же вижу: ты хочешь меня!..
И рука его с такой многозначительностью легла на ее грудь,
– Будь со мной этой ночью, Кристи!
– Нет, – выдавила она. Это было уже слишком! Кристи не могла больше притворяться. – Как ты не поймешь, Доминик! – Она медленно покачала головой. – Я не люблю Дэвида и никогда не любила… Да, было время, он домогался меня, как, впрочем, и многих других Женщин. И хотя он очень привлекательный мужчина, я никогда не любила его.
Доминик смотрел на нее, прищурившись и склонив голову, но Кристи поняла, что он все-таки поверил ей. И вдруг, став чернее тучи, он грубо спросил:
– Но если ты не любила его, почему же…
Она не дала ему докончить фразу, не в силах больше удерживать накопившуюся в душе боль.
– А ты сам не догадываешься? Потому, что не желала спать с тобой, Доминик!
Он дернулся назад, как от удара, затем побагровел.
– Я не могу просто так заниматься с тобой сексом, Доминик. Я не хочу случайного и мимолетного романа, мне мучительна сама мысль о таких отношениях. Я слишком сильно люблю тебя.
Наконец-то она произнесла эти слова. Теперь он уйдет и оставит ее одну. Кристи отвернулась, ожидая услышать удаляющиеся шаги и звук затворившейся двери. Она слишком хорошо знала, как Доминик должен отреагировать на ее признание, чтобы ожидать чего-то иного.
Ощутив его руку на своем плече, Кристи напряглась, но Доминик заставил ее обернуться к нему лицом.
– Повтори мне все по порядку! – медленно, тяжело дыша, сказал он. – Ты не будешь заниматься со мной любовью, потому что любишь меня? – Впервые в жизни Кристи испугалась его. Доминик вел себя вовсе не так, как она ожидала. Он, казалось, был разъярен донельзя и глядел на нее с таким свирепым выражением, что по спине у нее пробежали мурашки. – Я не ослышался? – И он почти грубо встряхнул ее за плечи.
Теперь было слишком поздно лгать.
– Да.
Доминик отпустил ее так неожиданно, что она, потеряв равновесие, упала в кровать, не сводя с него испуганных глаз. Он отвернулся и сказал сухо и твердо:
– Не верю.
– А как ты думаешь, почему я занималась с тобой любовью тогда? – собравшись с силами, спросила она. – Дэвид не имел к этому никакого отношения.
– Все эти годы я боролся с собой, уверял себя, что твоя прежняя увлеченность мною была не более чем влюбленностью подростка. Я постоянно расспрашивал твоих родителей о том, как тебе живется в Лондоне. Мне казалось, что ты обрела там счастье и живешь по принципу женщины, делающей карьеру: первым делом – работа, а уж затем – любовь. Я всячески пытался забыть о тебе, говорил себе, что сошел с ума и люблю прежнюю семнадцатилетнюю девочку, которой давно уже не существует. Я обзывал себя извращенцем, а когда ты вернулась, остерегался оставаться с тобой наедине, боясь, что не смогу удержать себя в руках. Так, собственно, и произошло. Почему же, ради всего святого, ты решила, что я хочу всего-навсего переспать с тобой?