Незаменимый
Шрифт:
Процветание гарантировано только тем организациям, которые смогут привнести человеческие качества и гибкость во все свои отношения с людьми.
Почему мы начали об этом заботиться
Конечно, многие десятилетия компании все больше механизировали производство — так, что возможностей карьерного роста для тех, кто не следует инструкциям, становилось все меньше. Вы этого могли не заметить, но за последнее время сократилось количество рабочих мест для тех, кто занимается ручным трудом. Более того, компании сокращали операторов механизмов, чтобы
При этом сокращаемые рабочие места занимали люди, без которых легко можно было обойтись. Тех, кто занимался механизацией и рационализацией, этот процесс не затрагивал. Сокращение рабочих мест для «синих воротничков» было эффективным. Это повышало конкурентоспособность. В этом и заключался прогресс.
Сейчас, благодаря информационной революции и закону Механического турка, стали исчезать и наши рабочие места. Внезапно нам пришлось озаботиться этим. Это волнует нас, поскольку рабочие места людей, которые следовали тем же правилам, что и мы, оказались под угрозой.
Ваша собственная лига
Австралиец Дональд Брэдман был игроком в крикет. Он стал лучшим спортсменом в мире за все время существования этого вида спорта. По любым статистическим параметрам он являлся лучшим в своем деле. Он играл в крикет лучше, чем Майкл Джордан играл в баскетбол, а Джек Никлаус — в гольф.
Очень трудно быть таким же выдающимся, как Дональд Брэдман. Более того, это невозможно. Вот диаграмма, в которой приведено соотношение пробежек и аутов для отбивающих мяч у лучших игроков в крикет за всю их карьеру:
Джек Хоббс (Англия) Гарфилд Соберс (Вест-Индия) Уолли Хаммонд (Англия) Эвертон Уикс (Вест-Индия) Кен Баррингтон (Англия) Эдди Пайнтер (Англия) Герберт Сатклифф (Англия) Джордж Хэдли (Вест-Индия) Г рэм Поллок (ЮАР) Дональд Брэдман (Австралия)
13
Самая большая разница в истории спорта
ДО
20
О
Все другие группируются где-то в районе 60, Брэдман находится в районе 100. Он как будто играл в своей собственной лиге.
Проблема для человека, который хочет стать Незаменимым только на основании своих ремесленных навыков, состоит в том, что на рынке на удивление легко найти других людей с такими же навыками. Масса людей может не хуже вас играть на флейте, убирать в доме или программировать на Pyton. Если все, что вы умеете, — это выполнять задания и вы не входите в свою собственную лигу по уровню своих навыков, то вы не будете Незаменимым.
Статистика — опасная вещь, потому что она делает предельно ясным тот факт, что вы не лучше своего конкурента. А может быть, не лучше никого.
Когда вы начинаете борьбу за победу в конкурентной борьбе, основанную на легко измеримых показателях, вы рассчитываете на то, что, если вы приложите все силы, вы можете добиться результатов лучших, чем Гарфилд Соберс и Джек Хоббс добились в крикете. Не чуть-чуть лучших, а таких, каких добился Дональд Брэдман.
Но у вас так не получится.
С другой стороны...
Быть таким очаровательным, как Джулия Роберте, или таким прямым, как Марлон Брандо, или таким вызывающим,
Эмоциональный труд доступен почти для всех, но очень редко он используется как источник конкурентного преимущества. Мы тратим время и энергию, пытаясь отшлифовать наше ремесло, но не фокусируемся на навыках и воздействии друг на друга, которые способны помочь нам выделиться из толпы и стать незаменимыми для нашей организации.
Эмоциональный труд первоначально рассматривался как негативное явление — например, как источник психологического истощения у стюардесс, которое изучала Хохшильд для своей книги. Ошибкой в ее анализе был отказ от рассмотрения альтернативы. А альтернативой является работа в угольной шахте. Альтернатива — это работа на конвейере и в мастерской в потогонном режиме. Эмоциональный труд назван трудом, потому что он труден, но именно для его выполнения мы больше всего приспособлены. Он может быть изматывающим, но он ценен.
(Взаимопонимание Кольбера)
Почему столько товаров категории люкс ручной работы делается во Франции?
Это не случайность. Это результат деятельности одного человека, Жана-Батиста Кольбера. Он служил при короле Франции Людовике XIV в семнадцатом веке. Он придумал, что можно противопоставить империалистическим успехам стран, окружающих Францию. Англия, Португалия, Испания и другие страны колонизировали мир, а Франция в этой гонке не участвовала.
Поэтому Кольбер организовал, регламентировал и стимулировал развитие индустрии роскоши. Он понял, чего хотят богатые потребители во всем мире, и помог французским компаниям это произвести и доставить. Пусть другие страны ищут сырье — во Франции из него сделают шикарные вещи, дадут им имена своих брендов и продадут обратно поставщикам сырья по заоблачным ценам.
Ключевым элементом этого подхода была работа незаменимых ремесленников. Луи Вюиттон делал свои чемоданы вручную в маленькой мастерской. Знаменитые виноделы Шампани полагались на подготовленных профессионалов — людей, которые всю свою жизнь работали с вином, для того чтобы создавать вина, которые могли бы путешествовать по всему миру.
В то время как Франция развивала ручное производство предметов роскоши, Великобритания делала ставку на безликие фабрики: на ткацкие станки, которые могли превращать хлопок в ткань с минимальными затратами человеческого труда, или керамические фабрики, которые могли производить дешевую посуду.
Знак «Сделано во Франции» появился, чтобы обозначать нечто важное и ценное (и по-прежнему означает, спустя три сотни лет) благодаря слову сделано. Механизация и удешевление процессов позволяют кому угодно копировать их. Опора на человеческий фактор затрудняет копирование — вещи, сделанные во Франции, редки, а редкость создает и ценность.
Бесстрашие, безрассудство и безответственность
Организации ищут бесстрашных людей, но при этом всеми способами выпалывают любые признаки безрассудства. Какая между ними разница?
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
