Незавершенное, планы, отрывки, наброски

Пушкин Александр Сергеевич

Царя не стало; государствоШаталось, будто под грозой,И усмиренное боярствоЕго железною рукойМятежной предалось надежде:«Пусть будет вновь, что было прежде,Долой кафтан кургузый. Нет!Примером нам да будет швед».Не тут-то было. Тень ПетроваСтояла грозно средь бояр.Бессилен немощный удар,Что было, не восстало снова;Россию двинули впередВетрила

те ж, средь тех же вод.

*

И тут Езерские возилисьВ связи то с этим, то с другим,На счастье Меншикова злились,Шептали с хитрым Трубецким,И Бирон, деспот непреклонный,Смирял их род неугомонный,И Долгорукие князьяБывали втайне им друзья.Матвей Арсеньевич Езерский,Случайный, знатный человек,Был очень славен в прошлый векСвоим умом и злобой зверской.Имел он сына одного(Отца героя моего).

Варианты строф VI—IX (о дворянстве)

*

К тому же это подражаньеПоэту Байрону: наш лорд(Как говорит о нем преданье)Не только был отменно гордВысоким даром песнопенья,Но и рожденья Ламартин(Я слышал) также дворянин,Юго — не знаю В России же мы все дворяне,Все, кроме двух иль трех, затоМы их не ставим ни во что.

*

Мне жаль, что домы наши новы,Что выставляют стены ихНе льва о мечом, не щит гербовый,А ряд лишь вывесок цветных,Что наши бабушки и дедыДля назидательной беседыС жезлами, с розами, в звездах,В роброндах, в латах, парикахУ нас не блещут в старых рамахВ простенках светлых галерей;Мне жаль, что шайка торгашейЛягает в плоских эпиграммахСвятую нашу старину

Другая редакция конца строфы:

Что мы в свободе беспечальнойНе знаем жизни феодальнойВ своих поместьях родовыхСреди подручников своих,Мне жаль, что мы, руке наемнойВверяя чистый свой доход,С трудом в столице круглый годВлачим ярмо неволи темной,И что спасибо нам за тоНе скажет, кажется, никто.

Варианты продолжения романа в черновых рукописях

*

Он одевался нерадиво,На нем сидело все не так,Всегда бывал застегнут кривоЕго зеленый узкий фрак.Но надо знать, что мой чиновникБыл сочинитель и любовник,Не

только малый деловой…

*

Во фраке очень устареломОн молча, сидя у бюро,До трех часов в раздумье зреломЧинил и пробовал перо.Вам должно знать, что мой чиновникБыл сочинитель и любовник;Свои статьи печатал онВ «Соревнователе». ВлюбленОн был в Коломне по соседствуВ одну лифляндочку. ОнаС своею матерью однаЖила в домишке, по наследствуДоставшемся недавно ейОт дяди Франца. Дядя сей… Но от мещанской родословнойЯ вас избавлю — и займусьМоею повестью любовной,Покамест вновь не занесусь.

Юдифь

Когда владыка ассирийскийНароды казнию казнил,И Олоферн весь край азийскийЕго деснице покорил, —Высок смиреньем терпеливымИ крепок верой в бога сил,Перед сатрапом горделивымИзраил выи не склонил;Во все пределы ИудеиПроникнул трепет. ИереиОдели вретищем алтарь;Народ завыл, объятый страхом,Главу покрыв золой и прахом,И внял ему всевышний царь. Притек сатрап к ущельям горнымИ зрит: их узкие вратаЗамком замкнуты непокорным;Стеной, как поясом узорным,Препоясалась высота.И, над тесниной торжествуя,Как муж на страже, в тишинеСтоит, белеясь, ВетилуяВ недостижимой вышине.Сатрап смутился изумленный —И гнев в нем душу помрачил…И свой совет разноплеменныйОн — любопытный — вопросил:«Кто сей народ? и что их сила,И кто им вождь, и отчегоСердца их дерзость воспалила,И их надежда на кого?..»И встал тогда сынов АммонаВоеначальник АхиорИ рек — и Олоферн со тронаСклонил к нему и слух и взор.

1836

Примечания

По-видимому, последнее обращение Пушкина к жанру поэмы. Сюжетом он взял легенду о библейской героине Юдифи, красавице, явившейся к ассирийскому сатрапу Олоферну, державшему в долгой осаде еврейскую крепость Ветилую. Юдифь обольщает Олоферна и во время сна после пиршества отрубает ему голову, после чего ассирийское войско бежит, и крепость спасена. Героическому содержанию поэмы соответствует архаическая торжественная поэзия ее языка.