Незавершенные дела

Робертс Нора

— Сейчас мы и выясним, что это. — Он сел на кровать рядом с ней. — Скажи, если будет больно. — Он очень осторожно нажал ладонью на низ живота. — Тебе удаляли аппендикс?

— Нет.

— Вообще делали какие-нибудь операции на брюшной полости?

— Нет.

Наблюдая за ее лицом, он продолжал пальпировать ее живот. Когда он нажал под грудиной, в ее глазах огнем сверкнула боль, опережая вскрик. Он убрал руку.

— Ван, когда у тебя начались боли?

Стыдясь того, что не сдержалась, она выкрикнула:

— Я

не помню!

— А сейчас как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Не лги мне.

Ему хотелось выругать ее на чем свет стоит, а заодно и себя — ведь он догадался о болезни с того самого мгновения, как увидел ее.

— Ты чувствуешь жжение в желудке?

Ей ничего не оставалось, как только признаться:

— Есть немного.

Ели они примерно час назад, так что по времени все совпадало.

— А раньше, после приема спиртного, у тебя такого не бывало?

— Я теперь совсем не пью.

— Из-за боли?

Она закрыла глаза. Почему он не уйдет и не оставит ее в покое?

— Наверное.

— У тебя бывают грызущие боли здесь, ниже грудины?

— Иногда.

— А в желудке?

— Больше щемит.

— Как будто от голода?

— Да, но потом проходит.

— Какие лекарства тебе прописали?

— Мне ничего не прописывали, я сама покупаю их в аптеке без рецепта. — «Нет, это уже слишком!» — мысленно возмутилась Ванесса. — Слушай, Брэди, ты заигрался в доктора. Ты делаешь из мухи слона. Я проглочу сейчас пару таблеток карбоната кальция, и все пройдет.

— Язву не лечат антацидами.

— Что за глупости? Нет у меня никакой язвы. Я никогда не болею.

— Слушай меня. — Он навис над ней, расставив руки на подушке по обе стороны ее головы. — Ты поедешь в больницу на обследование. Тебе необходимо сделать рентген и гастроскопию. И ты будешь делать то, что я тебе говорю.

— Я не поеду в больницу. — Ей стало страшно от одной мысли — слишком свежи были воспоминания о последних днях отца, проведенных в больнице. — И ты не мой врач.

Он грязно выругался.

— Прелестные манеры. А теперь отойди, дай мне встать.

— Ты останешься лежать, где лежишь, поняла? Я не шучу. — С этими словами он быстро вышел из комнаты.

Она подчинилась, но лишь потому, что не знала, удастся ли ей встать. Ну почему это случилось сейчас? Почему здесь? С ней и раньше случались подобные приступы, и она была одна и еще ни разу не умерла. И сейчас выживет. Она приготовилась встать, но в этот момент вернулся Брэди вместе с отцом.

— Так, что у нас тут происходит? — спросил Хэм.

— Брэди напрасно переполошился. — Она притворно улыбнулась и хотела было спустить ноги с кровати, но Брэди остановил ее.

— Мы пошли гулять, а ее скрутило! Она пополам согнулась от боли. Сейчас жжение в желудке и острая болезненность ниже грудины.

Хэм сел на кровать и начал бережно пальпировать ей живот. Он

задавал ей те же вопросы, что и Брэди, и с каждым ее ответом его лицо становилось все более озабоченным. Наконец, он выпрямился.

— Это как же ты, такая молодая и красивая, ухитрилась заполучить язву желудка?

— У меня нет язвы.

— Тебе два врача в один голос это говорят. Такой ты диагноз ей поставил, Брэди?

— Да.

— Значит, вы оба ошибаетесь. — Ванесса все пыталась подняться, но Хэм поправил подушку у нее за спиной и уложил ее обратно.

— Конечно, предварительный диагноз всегда необходимо подтверждать исследованиями. — Кивнув, доктор Такер обернулся к сыну.

— Я не поеду в больницу, — заявила Ванесса, отчаянно цепляясь за последние крохи выдержки. — Откуда у меня язва? Я ведь не брокер с Уолл-стрит и не директор какой-нибудь корпорации. Я как-никак музыкант. Я не из тех, кто лечится от неврозов и депрессии.

— Сказать тебе, кто ты? — злобно зашипел на нее Брэди. — Ты легкомысленная особа, которая довела себя до ручки и еще имеет наглость это отрицать. Ты поедешь в больницу, даже если мне придется надеть на тебя смирительную рубашку.

— Ну-ну, полегче, доктор Такер, — вмешался Хэм. — Ван, у тебя не было рвоты с кровью?

— Нет, никогда. Я просто слегка перенервничала, устала от работы…

— Для небольшой язвы как раз хватило, — закивал он. — Впрочем, попробуем обойтись таблетками, если ты отказываешься ехать в больницу.

— Именно так. И нужды в лекарствах я также не вижу, равно как и в том, чтобы со мной возились целых два врача.

— Нет, — твердо возразил Хэм, — либо лекарства, либо больница, юная леди. Не забывай, что я лечил тебя с пеленок. Циметидин, я думаю, ей поможет, — сказал он, обращаясь к Брэди. — И диета, исключающая острую пищу и алкоголь.

— Я бы предпочел провести обследование, — ответил его сын.

— Кто же спорит? Но поскольку у нас нет морфия, чтобы усыпить ее и связать, то нам ничего другого не остается, как накормить ее циметидином, а если в течение двух-трех дней не поможет, мы подумаем, что делать дальше. Я сейчас выпишу рецепт. Кстати, Брэди, аптека в Бунсборо закрывается через двадцать минут.

— Я не больная, — с надутой гримасой пробурчала Ванесса.

— Да, посмеши своего без пяти минут отчима. Моя сумка внизу. Идем со мной, Брэди.

Когда они вышли, Хэм сказал:

— Я сам расскажу Лоретте, пусть Ванессе это и не понравится. Проследи, чтобы сегодня она приняла первую дозу.

— Обязательно. Я о ней позабочусь, не беспокойся.

— Я на тебя надеюсь. — Хэм похлопал сына по плечу. — Только не переусердствуй. Она в этом смысле похожа на мать — будешь давить, она замкнется и отдалится. — Он помолчал, напомнив себе, что его сын давно взрослый мужчина, хотя и по-прежнему его сын. — А ты все еще любишь ее?