Незавидная невеста
Шрифт:
Дядя тоже не слишком далеко от него ушел. Много раз мне выговаривал, что его сестра Флоя загубила свою жизнь, связавшись с «тем мерзавцем» Норманом Дорсеттом. А мы с Олли – живое напоминание об этом прискорбном инциденте. Свалились ему на голову, и при виде нас он едва не умер от отвращения. Но все же проявил милосердие, хотя он много раз пытался отговорить Флою от этого брака, предрекая ей печальный конец. Но сестра никого не послушала, и все получилось именно так, как он и думал.
Потому что шесть лет назад мой отец погиб, а мама… Мама умерла через восемь
На большее денег уже не хватило.
А дядя даже не приехал на похороны своей сестры, хотя я ему написала – тогда он еще жил в столице. Позже я отправила еще несколько писем, умоляя его о помощи. Просила не за себя, а за Олли, потому что мой брат болен и ему нужно раз в год получать дорогостоящее магическое лечение.
Но Бернард Корнуэлл, важный столичный придворный и член Парламента, так и не снизошел до ответа на мои мольбы.
А потом… Потом в столице случилась попытка государственного переворота, и в том заговоре оказались замешаны многие из вышестоящих. Но король Брайн выжил и вернул себе власть, после чего полетели головы, титулы, состояния и места при дворе.
Бернард Корнуэлл сохранил и голову, и титул, и свое богатство. А вот место при дворе и членство в Палате Лордов он все же потерял и был выслан на наш северный остров – назначен его губернатором! – с наказом не покидать Хокк до особого королевского распоряжения.
Со слов дяди выходило, что его оклеветали завистники, хотя он всегда стоял на стороне законного короля. Его вину доказать не удалось, хотя у следствия были какие-то косвенные улики. Фальшивые, как любил заявлять дядя. Именно из-за них Бернард Корнуэлл и лишился королевской милости.
Впрочем, два с лишним года назад, когда я узнала, что губернатором Хокка стал мой дядя… Нет, я не побежала сразу же обивать пороги его особняка в центре Вильмы. Вместо этого тянула так долго, как могла, не собираясь взывать к его милосердию, пока наконец не поняла, что другого выхода у нас с Олли попросту нет.
Иначе мой брат умрет.
Именно тогда я переступила через свою гордость и упала дяде в ноги. И Бернард Корнуэлл почему-то смилостивился, разрешив нам с братом остаться. Но при этом он неустанно мне напоминал, в каком мы перед ним долгу, а Абигейл постоянно надо мной издевалась.
Зато сейчас он пришел в нашу с братом маленькую комнатку, сидел за моим столом, уставившись на меня налитыми кровью глазами.
– Ты хорошая девочка, Агата! – наконец, произнес он с чувством, когда я немного подровняла магически его состояние, убрав признаки приближающегося нервного криза. – И очень хороший маг.
– Нет, дядя! – отозвалась я с явным сожалением. – Маг из меня посредственный, но я очень стараюсь.
Мне хотелось выучиться и полностью раскрыть свой магический дар, чтобы в будущем помогать родному брату. Но пока его болезнь была куда серьезнее
– Агата, скажи мне, – дядя уставился мне в глаза, – ты ведь все еще девственница? – На это я ахнула, а он продолжал: – Думаю, Сестры Святой Истонии вбили в твою маленькую голову, что до брака любовные утехи неугодны Богам!
Кровь прилила к моим щекам.
– Как вы можете во мне сомневаться?! – произнесла я срывающимся голосом. – Я бы ни за что!.. Нет же, дядя Бернард, клянусь вам, я никогда!
Однажды Мэтью меня поцеловал. Это было в тот день, когда он уплывал в столицу. Но поцелуй вышел смазанным – дружеским с моей стороны и не особо дружеским с его.
– Охотно в это верю, – согласился дядя. – Ну что же, Агата!.. Никогда не думал, что мне придется это сказать, но сегодня я даже рад, что ты пришла в мой дом. Потому что настал твой черед отплатить мне за доброту и те щедроты, которыми вы с братом пользовались по моей милости.
– Буду только рада, дядя! – отозвалась я осторожно, не совсем понимая, что ему от меня могло понадобиться. На секунду даже пожалела, что поставила полог тишины и не слышала всех деталей скандала. – Я сделаю все, что в моих силах!
Но уже через пару минут сказала ему категорическое «нет».
– Но это невозможно! – повторила я, украдкой покосившись на красивое, харизматичное лицо короля на портрете.
Я давно уже поняла, почему портреты короля Брайна Стенвея были развешаны по всему губернаторскому дому, а горничные на кухне смеялись, что в дядиной спальне возле его кровати висят аж целых два!..
Потому что Бернард Корнуэлл истово мечтал вернуться в столицу, надеясь заслужить королевское прощение.
– Нет же, – снова сказала я, уставившись в карие глаза короля, словно тот лично настаивал на моем приезде в столицу. – Это просто немыслимо!
Впрочем, тяжелый взгляд дяди ясно давал понять, что все очень даже мыслимо. А еще – ощутимо близко. Настолько, что и рукой подать, потому что он, лорд Корнуэлл, уже все решил, не спросив моего мнения.
– Я отправил посыльного к доверенным магам. Они прибудут через пару часов и проверят тебя, Агата, на предмет… гм… невинности! Но я уверен, что ты еще девственна, – добавил дядя, не обратив внимания на мой протестующий возглас. – В отличие от моей дочери, которая так сильно меня разочаровала. Но Абигейл росла без матери, которая умерла при родах, а я, признаюсь, никогда не уделял ей достаточно времени. Так что в этом есть и моя вина…
В поведении Абигейл я винила только лень и распущенность своей кузины, но промолчала, потому что дядя продолжал:
– Именно сейчас, когда король проявил свою милость, впервые обратившись ко мне за два последних года… Сейчас, когда он вспомнил, что я принадлежу к Первым Лордам, которые возвели Стенвеев на престол Арондела!.. Именно в этот момент Абигейл так сильно меня подвела! Потому что Корнуэллам пришло приглашение на королевский отбор…
На это я округлила глаза. Ну конечно же, приглашение-то пришло Корнуэллам! А это означало…