Независимость мисс Мэри Беннет

Маккалоу Колин

Ко всеобщему, кроме Ангуса, удивлению, Мэри выдерживала схватки с терпением, безмятежностью и обильными записями в дневнике, который вела между ними. Двенадцать часов спустя она произвела на свет длинного, тонкого мальчика с великолепными легкими; его вопли сотрясали дом, пока ему не объяснили назначение

соска, а тогда, слава Богу, он замолк. Мэри все еще следовала заповедям немецкой библии и кормила его сама. К счастью, она полнилась молока, тогда как более пышногрудая Элизабет была совершенно суха.

— Бог был очень милостив к нам, — сказала Мэри Ангусу, который превратился в призрак самого себя после двенадцати часов расхаживания взад-вперед по Большой библиотеке в обществе Фица и Чарли. — Как ты хочешь наречь его?

— У тебя нет предложений? — спросил он.

— Никаких, мой самый дорогой друг. Ты можешь давать имена мальчикам, а я буду девочкам.

— Ну, с такой шевелюрой, способной поджечь стог, имя должно быть шотландским, моя ненасытная деваха. Хамиш Дункан.

— Какого цвета, кроме морковного, могли быть его волосы? — спросила она, поглаживая густой рыжий пух на головке младенца. — Милый крошечный человечек! Пора устроить, чтобы доктор Маршалл совершил обрезание.

— Обрезание? Я не допущу, чтобы мой сын был обрезан!

— Конечно, допустишь, — сказала она безмятежно. — Под крайней плотью младенцев накапливаются всякие отвратительные субстанции. Все семитские народы удаляют крайнюю плоть — евреи, арабы — по соображениям гигиены. Думается, песчинки, попадая под нее, причиняют жуткую боль, так что можно понять, из-за чего народы пустынь первыми прибегли к нему. Граф фон Тильшафт-Гогендорер-Готерунд-Шунк говорит, что по свидетельству настенных рисунков в египетских гробницах древние египтяне обрезались. Он рекомендует обрезание всех детей мужского пола независимо от их происхождения. Я неукоснительно следовала его советам, легко переносила беременность,

легко родила на сорок первом году жизни, а потому должна положиться на него и тут.

— Мэри! Я запрещаю! Что будут говорить о нем в школе?

— Нет, ты не запрещаешь, — сказала она мягко. — Ты согласишься, так как это надо сделать. К тому времени, когда он поступит в школу, я научу его вести споры успешнее кучки болванов, составляющих Тайный совет.

— Паренек обречен, — угрюмо сказал отец Хамиша. — Нашего сына заклеймят эксцентричным чудаком задолго до того, как он поступит в школу.

— В этом есть положительная сторона, — задумчиво сказала мать Хамиша. Ему уготована собственная ниша. И раз его родители мы, он не будет воспитываться столь узколобым, какой была я.

— Бесспорно, бесхарактерным он не будет, как и робкой ланью. Но, Мэри, обрезание я запрещаю категорически!

Мэри взвизгнула от восторга.

— Ах, Ангус, посмотри! Он улыбается! Дусик-пусик-кусик-ку, улыбнись папочке, Хамиш! Покажи ему, с каким нетерпением ты предвкушаешь свое обрезание!

Об авторе

Джейн Остен — одна из величайших писателей XIX века, классик английской прозы, чьи произведения по-прежнему любят и критики, и литературоведы, и обычные читатели, и кинематографисты, не устающие их экранизировать. Существует литературная легенда: Остен планировала написать продолжение самого прославленного своего романа «Гордость и предубеждение», — но ранняя смерть помешала этим планам.

Уже в наши дни за это продолжение взялась сама Колин Маккалоу — автор великолепных «Поющих в терновнике». Возможно, ее версия судьбы и приключений одной из сестер Беннет — решительной суфражистки Мэри — сильно отличается от того, что задумывала сама Остен. Но разве это делает ее роман менее талантливым и увлекательным?