Независимый отряд

Стирлинг Стивен Майкл

– Присаживайтесь, первый помощник, – сказала королева. –Я бы хотела, чтобы вы присутствовали, пока моя вторая будет рассказывать. Начинайте, – велела Тусси.

По ее команде между ними вспыхнула проекция дамы Систри. Сквозь эту полупрозрачную проекцию Ху-сей мог видеть королеву, и все же образ дамы был достаточно ясным.

После нескольких первых фраз первый помощник посмотрел сквозь проекцию на королеву. Он был страшно потрясен. Голоса, которые по словам мастера охоты приходили со странных кораблей, звучали совершенно неслыханно. Какие лица должны были иметь эти

создания, чтобы производить подобные звуки? Ху-сей задрожал. Но при этом он мог видеть, что королева испытывает возбуждение и жаждет встретиться с этими существами.

– Мы оказались перед двумя возможностями, – сказала Тусси. – Либо они действительно чужаки, либо они обманщики. Это приводит нас к четырем возможностям. Нтагон мог знать об этих чужаках и не желать, чтобы мы о них что-то выяснили, или не знать, но по той или иной причине считать необходимым преследовать их на территории Нрзана, чтобы уничтожить. Сомневаюсь, однако, что целью этого было защитить своих добрых друзей в клане Нрзан, – сухо заметила она. – Или это обман, совершенный в отношении Нтагона другим кланом с целью совершения набега на его территорию. В таком случае я ожидаю, что они вскоре раскроются и пригласят нас участвовать в этом розыгрыше. Или это обман, совершенный Нтагоном в отношении Нрзана как средство для совершения какого-то тайного набега.

– Пять возможностей, ваше величество, – мягко напомнила ей дама Систри.

Тусси вопросительно наклонила голову.

– Если это подлинные чужаки, они могут пожелать установления дипломатического контакта.

Королева подняла голову, и ее хелицеры сместились, выражая неподдельное удовольствие.

– Разве это не будет восхитительно? – спросила она.

– Успокойтесь, – произнес Редер, находя для себя сложным следовать собственному совету. – Просто дышите поглубже. –Для наглядности он показал.

– Я стараюсь! – рявкнул Бартер. – Но у меня ничего не выходит!

Доктор вручил ему какой-то мешочек и велел туда дышать. Лингвист повиновался, и его дыхание замедлилось. Однако никакого заметного эффекта на панику, от которой профессору хотелось вопить, это не оказало.

– Попробуйте походить, – предложил ему доктор Голдберг. –Встаньте и подвигайтесь. Делайте что-нибудь со всем этим адреналином.

Бартер вскочил на ноги и принялся расхаживать взад-вперед, энергично размахивая руками. Редер с Голдбергом пригибались, отчаянно стараясь не попадаться ему по пути, но комната была слишком мала для трех мужчин и приступа панического страха. От лингвиста постоянно кому-то из них доставалось.

– Давайте выйдем в коридор, – наконец предложил Редер.

Бартер оказался там раньше них. И тут же затопал туда-сюда. Стоя в дверях лазарета, Голдберг с Редером внимательно за ним наблюдали.

– И давно он уже такой? – спросил Питер у доктора.

– Не так давно – минут сорок. Я вызвал вас, как только он пришел, потому что он все повторял, что не может с этим справиться. Я подумал, что вам надо об этом знать.

– Есть от этого какое-нибудь лекарство? – Коммандер ткнул пальцем в мечущегося по

коридору Бартера. – Несчастный малый. Вы только на него посмотрите.

– Он уже на этом лекарстве сидит, – ответил Голдберг. – Он принимает его регулярно, и, откровенно говоря, ничего лучше того, что он принимает, у меня нет. Я бы также не рекомендовал ему повышать дозу. Если он вам, конечно, нужен как переводчик; если как украшение садовой лужайки – тогда другое дело. – Он покачал головой. – Со страхом все эти укоренившиеся лекарства больше ничего сделать не могут. Думаю, это просто замечательно и указывает на необычайные достоинства его характера, что ему удавалось так долго держаться.

– Что же нам теперь делать? – спросил Питер. – Значит, лекарство – не ответ?

– Откровенно говоря, коммандер, я думаю, что часть проблемы здесь в изоляции. – Доктор поднял руку, прежде чем Редер смог ему возразить. – Я знаю, что вы были очень заняты. Одна критическая ситуация за другой и так далее. Я это знаю. И он это знает, – сказал Голдберг, указывая на пациента. – Но теперь все немного утихомирилось, и он еще более важен, чем раньше. Так что если мы хотим, чтобы он был способен функционировать, мы должны раскрыться и сделать его частью группы.

– О чем вы говорите? – недоуменно морща лоб, спросил Редер.

– Необходимо, чтобы он был с нами вместе. Думаю, его следует приглашать на все совещания по поводу того, как мы намерены взаимодействовать с повианами. Думаю, нам следует хотя бы попытаться наладить с ним повседневное общение.

– Как, например? Пригласить его с Падди в покер сыграть?

– Да! Особенно если мы сможем убедить Падди и остальных проявлять к нему определенное уважение. Ведь этот человек – наш постоянный эксперт по повианам. По крайней мере, по их языку. И теперь он чертовски близок к тому, чтобы этой работой себя угробить. Если требуется немного ласки, если нам надо немного его за руку подержать, то да, безусловно, любыми средствами зазывайте его на покер.

– Поймите, доктор, когда дело доходит до покера, Падди даже меня не уважает. – Редер упер руки в бока и опять стал смотреть, как Бартер расхаживает по коридору. Затем он пожал плечами. – Хотя, если речь идет всего лишь об отвлечении…

– Именно об этом речь и идет. О чем-то, что оторвет его разум от внешнего вида повиан. Отвлечение прекрасно поможет. И на данный момент других вариантов я просто не вижу. Короче, устройте ему покер.

Редер покачал головой.

– Звучит чертовски жестоко, но вы врач. – Он наклонился к Голдбергу. – Должен ли я дать ему еще немного здесь погулять?

Доктор оценивающим взором оглядел своего пациента.

– Да, – кивнул он. – Пусть еще пару минут походит. А вы тем временем покер организуйте.

– Все-таки звучит дьявольски круто, – с сомнением сказал Питер.

– Да, порой лечение может показаться хуже болезни. Но мы должны что-то с этим поделать. Возможно, вам удастся убедить Падди не делать слишком высоких ставок в этой игре.

Редер фыркнул и отвернулся.

– Ну да, – пробурчал он. – А еще я уговорю его лифчик носить.