Неземная гроза
Шрифт:
Мириам с видимым удовольствием удовлетворяла любознательность девочки, и Лейла не находила в этом ничего предосудительного. Несмотря на свою сдержанность, она чувствовала симпатию к мачехе Джима. Но ее смущало то, что Мириам проявляла к ней куда больший интерес, чем к Адели, расспрашивая ее обо всем, в том числе и о семье, в которой она росла.
Особенно Мириам поразил Том, его происхождение из племени аборигенов и то, как он нашел Адель. В конце концов, Лейла сообщила, что Том собирается прибыть сюда на следующий день я хочет остаться
— Он будет желанным гостем, — мягко уверила ее госпожа Фарли. — Нам представится возможность поблагодарить его зато, что он вернул нам Адель.
По мере того как тянулся день, Лейла все больше убеждалась в том, что была права, начав этот разговор. Джим не возвращался. Он не приехал ни к обеду, ни к чаю.
Близнецы пришли домой из школы и фактически взяли Адель на свое попечение, потащив ее за собой в бассейн, а затем в парк.
После длинного дня, наполненного яркими впечатлениями, Адель уже к семи часам падала от усталости. Она заснула сразу же, как только ее головка коснулась подушки. Лейла оставила ее в спальне одну на сей раз без всяких опасений. Теперь Адель знала расположение комнат в доме и не боялась заблудиться. Лейла включила тусклую лампу на случай, если девочка проснется, и затем спустилась к ужину с семьей Фарли.
По указанию старших или по собственному желанию мальчики-близнецы уже съели пиццу и ушли в свои комнаты заниматься. Таким образом, Лейла осталась наедине с Мириам и Бруком Фарли.
— Я должен извиниться за своего сына, — начал старший Фарли. — Его отсутствие сегодня непростительно. По правде говоря, как и отсутствие Катрин. Не оставить даже записки…
Мириам коснулась его руки.
— Тому должна быть серьезная причина, — сказала она спокойно.
Ее заступничество не смягчило его.
— Я намерен высказать Джиму все, что я думаю по этому поводу, если он все-таки вернется. После того что он наговорил мне вчера… — Он мрачно замолчал и потряс головой в раздражении.
— Ты ставишь госпожу Дитерли в неловкое положение, Брук, — мягко упрекнула его Мириам.
Он с отчаянием вздохнул и только теперь заметил, как запылали щеки Лейлы.
— Извините, госпожа Дитерли. Но со стороны Джима некрасиво вызвать вас сюда и затем так внезапно уехать. Теперь вы сами можете видеть, почему я считаю, что Адели лучше быть с нами, чем с Джимом.
— Мне трудно судить об этом, господин Фарли, — сказала Лейла, испытывая страшную неловкость и сознавая, что, если бы не она, Джим и Катрин находились бы за столом, демонстрируя свое единство и согласие.
— Госпожа Дитерли рассказывала мне сегодня о своей замечательной семье, Брук, — быстро вставила Мириам. — Четырнадцать приемных детей!..
Таким образом, беседа пошла по другому руслу. Лейла увлеченно рассказывала о своих братьях и сестрах. Она гордилась каждым из них, их душевными качествами и успехами, их стремлением добиться наибольших высот в жизни.
Это
Когда Лейла, извинившись перед собеседниками, покинула их, это решение служило ей поддержкой. Она зашла в спальню Адели, и, увидев ее крепко спящей, удалилась в соседнюю комнату, которую ей предложили занять.
Эта комната, предназначенная для няни Адели, использовалась также как комната для гостей, и Лейла обрадовалась, увидев здесь двуспальную кровать. Она испытывала известное неудобство прошлой ночью из-за узкой кровати и надеялась выспаться сегодня получше, хотя настроение у нее было далеко не радужное.
Пока Джим не вернется, она не сможет принять никакого решения. Несмотря на то, что в комнате был телевизор и книжный шкаф с популярными романами, Лейле не хотелось ни читать, ни смотреть телевизор. Она вышла на веранду и расположилась в плетеном кресле, в котором прошлой ночью сидел Джим.
Она продолжала думать о том, о чем говорила Катрин: о мучительной природе недостижимого, о безудержном стремлении удовлетворить несбывшиеся желания. Лейла не могла дать точного ответа, какие чувства она испытывала к младшему Фарли. Она знала одно — оно неподвластно никакой логике. Порой она думала, что лучше бы им не встречаться вовсе. Взаимоотношения Джима с Катрин, по-видимому, были столь же прочными, как и ее с Дейлом. Нелепо, если бы они позволили этой губительной страсти вторгнуться в такие упорядоченные отношения.
И все же она — эта страсть — существовала. Неоспоримая. Неутолимая.
Щелканье затвора одной из створчатых дверей вывело ее из пассивно-созерцательного состояния. Все тело ее внезапно напряглось: она увидела Джима, выходящего на веранду. Сердце Лейлы бешено заколотилось, и все смешалось в голове.
Джим не смотрел в ее сторону. Он медленно шел к дверям, которые вели в спальню Адели. Он остановился перед ними и поднял руку, чтобы постучать, но не решился и вместо этого прижал ладонь к стеклу. Затем устало тряхнув головой, Джим медленно поплелся прочь. Подойдя к перилам веранды, он решительно ухватился за них, как будто хотел удержать себя от чего-то чрезвычайно сомнительного.
Лейла почувствовала его внутреннее смятение. Она причиняла ему эту боль и хотела ему помочь.
Скрип кресла заставил его резко повернуть голову в ее сторону. Женщина встала. Он выпрямился и замер, но Лейла явственно ощущала, что он сделал над собой усилие, чтобы оставаться неподвижным. Его руки сжались в кулаки. Она с трудом преодолела несколько метров, отделявших ее от Джима.
— Вы хотели поговорить со мной? — спросила Лейла, останавливаясь возле столбика, подпирающего крышу веранды.