Неземная
Шрифт:
– Ближайший сосед живет за милю отсюда. Лес вокруг дома полностью принадлежит нам.
Ветер качнул деревья, и снег стал осыпаться сквозь ветки, отчего наш дом стал ещё больше напоминать сувенирный хрустальный шар на чьей-то каминной полке. Воздух здесь был как будто теплее и тишина стояла полнейшая. Я вдруг стала абсолютно уверена, что все будет хорошо.
Мне вдруг подумалось, что я дома. Здесь мы были в безопасности, и это было прекрасно, после стольких недель неуверенности, когда не было ничего, кроме видений и печали, неопределенности переезда и огорчения, что мы оставляем привычный мир позади, невероятности всего происходящего. Теперь я, наконец-то, вполне могла
Я взглянула на маму. Она буквально светилась, и все ярче и ярче с каждой секундой, отчетливо слышался низкий вибрирующий гул её небесной радости. Ещё пара секунд и станут видны крылья.
Джеффри кашлянул. Он к таким спектаклям ещё не совсем привык.
– Мам, от тебя сияние идет.
Её свечение слегка затуманилось. Я поспешила ей на помощь:
– Да кому какое дело? Вокруг никого нет, и мы можем быть самими собой.
– Точно, - тихо ответила она. – А на заднем дворе можно будет практиковаться в полетах.
Я взглянула на неё в смятении. Всего пару раз мама пыталась научить меня летать и оба раза стали настоящим бедствием. На самом деле, я практически отбросила идею полетов как таковую и смирилась с тем, что буду полу-ангелом, прикованным к земле, птицей без крыльев, как страус, например, ну, или, в здешнем климате, как пингвин.
– Возможно, тебе понадобится летать, - сказала она несколько отстраненно, а потом добавила для Джеффри, - тебе тоже стоит попробовать, мне кажется, у тебя врожденный талант.
Я почувствовала, что краснею. Ну, конечно, у Джеффри врожденный талант, а я даже от земли оторваться не могу.
– Я хочу посмотреть свою комнату, - сказала я и сбежала под защиту стен дома.
В полдень мы в первый раз очутились на широкой главной улице города Джексона, Вайоминг – Бродвей Авеню. Оказывается, здесь даже в декабре полно туристов. Дилижансы и конные повозки проносились мимо каждый пару минут, разбавляя непрекращающийся поток машин. Но я, естественно, искала среди них лишь один единственный серебристый пикап: таинственный «Аваланш» с номером 99CX.
– Кто бы мог подумать, что здесь столько машин! – отметила я, смотря на проезжающие машины.
– А что бы ты сделала, если бы увидела его прямо сейчас? – спросила мама. На голову она надела соломенную ковбойскую шляпу, которая просто покорила её в первой же сувенирной лавке, которую мы посетили. Ковбойская шляпа. Лично мне показалась, что мама принимает идею погружения в жизнь на Старом Западе слишком буквально.
– Она точно в обморок упадет, - Джеффри часто-часто заморгал и стал обмахиваться, а потом сделал вид, что отключился и рухнул на маму. Оба засмеялись. Он уже купил себе футболку со сноубордистом и раздумывал над приобретением настоящего профессионального сноуборда, который увидел в витрине магазина. Его настроение значительно улучшилось с того момента, как мы добрались до дома и он увидел, что на самом деле все не так плохо. Теперь он снова вел себя как старый добрый Джеффри, который улыбается, поддразнивает и умеет отвечать не только односложно.
– Вы двое просто невыносимы, - я закатила глаза. Пробежав чуть вперед, я заметила на другой стороне улицы вход в парк- огромные ворота из лосиных рогов.
– Давайте пойдем сюда, - позвала я маму и Джеффри. Перебежав дорогу на желтый свет, мы на минуту задержались под аркой, разглядывая переплетения рогов, которые всё равно отдаленно напоминали кости. Небо над городом потемнело и подул холодный ветер.
– Я чую запах жареного мяса, - протянул Джеффри.
– Да ты просто огромный
– Эй, ну что я могу поделать, если метаболизм у меня быстрее, чем у других людей? Как насчет поесть вон там? – он показал вверх по улице, где стояло множество людей, дожидаясь своей очереди, чтобы попасть в бар «Ковбой на миллион долларов».
– Ну конечно, я и пива вам куплю, - сказала мама.
– Правда?
– Нет.
Пока они пререкались друг с другом, я застыла в непреодолимом желании запечатлеть этот момент, чтобы потом я смогла обернуться и вспомнить, что все началось именно сейчас. Предназначение Клары. Часть первая. От этой мысли душа моя переполнилась эмоциями. Новое начало, для нас всех.
– Простите, мэм, не сфотографируете нас? – окликнула я женщину, проходящую мимо. Она кивнула и взяла у мамы камеру. Мы встали под аркой, мама в центре, а мы с Джеффри около неё, все улыбнулись. Женщина попыталась сделать фото, но ничего не вышло, и мама отошла, чтобы показать ей, как обращаться со вспышкой.
Снова вышло солнце. Внезапно мои чувства обострились до неимоверного уровня и все вокруг замедлилось и воспринималось словно по частям: голоса людей, отблеск их зубов во время разговора, шум двигателей, чуть слышный скрип тормозов останавливающихся на красный свет машин. Мое сердце билось медленно и громко, как огромный гулкий гонг. Я чувствовала, как входит и выходит из легких воздух. До меня долетали запахи конского навоза и каменной соли, моего собственного лавандового шампуня и ванильного аромата духов мамы, мужской запах дезодоранта Джеффри и даже слабый отзвук запаха разложения, исходивший от рогов, из которых сделана арка над нами. Слышалась классическую музыку, доносившаяся из-за стеклянных дверей галереи искусств, лай собаки вдалеке, где-то рядом плакал ребенок. Это было слишком, мне казалось, что я сейчас взорвусь от такого объема информации. Слишком ярко. На дерево, растущее в парке за нашими спинами, щебеча и ероша от холода перышки, села маленькая темная птичка. Как я вообще могла её увидеть, если мы стоим к парку спиной? Но я чувствовала, как маленькие темные глазки смотрят на меня, а головка поворачивается туда и сюда, наблюдая, пока, наконец, она не сорвалась с ветки в небеса и не исчезла в солнечном свете, словно облачко дыма.
– Клара!- Джеффри шептал мне прямо в ухо. – Эй!
Я спустилась обратно на землю. Джексон Хол. Джеффри. Мама. Женщина с камерой. И все они смотрят на меня.
– Что случилось? – я все не могла прийти в себя и найти связь с реальностью, будто часть меня ещё парила в небе с той птицей.
– Твои волосы. Они, типа…светятся, - прошептал Джеффри и смущенно бросил взгляд в сторону.
Я взглянула вниз и нервно сглотнула. Светятся –не то слово. Мои волосы стали переливающимся серебристо-золотым буйством цвета и света, они горели ярким пламенем. Сверкали, словно зеркало на солнце. Я провела рукой по теплым сверкающим прядям и мое сердце, которое несколько мгновений назад билось невозможно медленно, застучало до боли быстро. Что со мной происходит?
– Мама? – слабо протянула я, глядя в её расширившиеся голубые глаза. Она с совершенно спокойным выражением лица повернулась к стоящей рядом женщине.
– Прекрасный день сегодня, не правда ли? – защебетала она. – Знаете, что говорят – если вам не нравится погода в Вайоминге, подождите десять минут.
Дама рассеянно кивнула, пялясь на мои сверхъестественно светящиеся волосы, словно стараясь понять, в чем суть фокуса. Мама подошла ко мне и быстрым движением скрутила волосы, словно кусок веревки, сунула их за воротник толстовки и натянула мне на голову капюшон.