Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон!
Шрифт:
Что будет, то и будет, нужно просто жить дальше.
Вернувшись в стольный град глубокой ночью и отправив сонных, ничего не понимающих девушек oбратно в их терем — а куда ж ещё? — Яросвет отправился в покои отца, знал, что не спит, ждёт его с докладом. Рассказал всё, как на духу.
Князь Святогор долго сидел молча, глядя в окно на звёздное небо и задумчиво теребя бороду, щедро припорошённую сединой. Наконец вздохнул и взглянул на сына.
— Да ты сядь, что стоишь-то? — словно только заметив, кивнул головой на лавку. — Что сам-то думаешь? Чай, дольше меня размышлял об этом,
Яросвет с детства не пo годам мудрым был, и князь, радуясь, что в надёжные руки княжество передаст, когда время его придёт, никогда не пренебрегал советом сына. Вот и теперь княжич не подвёл.
— Думаю, если камень поломался, Змей вскоре сам явится, чтобы положенное стребовать. Тогда ему девочек и отдадим.
— А если не явится?
— Значит, не нужны они ему больше, сам дорогу к себе запер, вот Змеев Камень и не сработал. Или просто сам Змей сдох, наконец.
— Мудро говоришь, — покивал князь. — Согласен с тобой. Как думаешь, когда явится?
— Скоро, — тоже выглянув в окно, словно высматривая там крылатое огнедышащее чудовище, которое веками было тайным ужасом Залесских князей, ответил Яросвет. — Думаю, в течение недели, может, двух, не больше.
— Ждём месяц, — принял решение князь.
— А если не прилетит Змей, с девочками что делать будем?
— Не прилетит, тогда и решим. А пока — всё остаётся по-прежнему.
Месяц спустя
Князь смотрел на стоящих в рядок перед ним своих дочерей.
Тех, что специально зачал, матерей их соблазняя и подкупая. Не было с того ему ни радости, ни удовольствия, да и какому нормальному человеку понравится кровь свою на закланиe отправлять?
Но долг перед своей землёй, своими людьми, которыe могли не только домов, но и жизней лишиться, коли осерчает страшный Змей, был выше собственных чувств. Потому делал князь, что должен был, заперев на замок своё сердце, болевшее и за дочерей будущих, которых ждала участь неизвестная, и за сыновей, которых не увидит и не узнает никогда, а больнее всего было жену любимую обманывать. Измена — она и ради всеобщего спасения изменой остаётся.
Читал князь Святогор записи, прежними князьями сделанные, теми, кому такой же горький жребий выпал. Видел, что были такие же, как он, но и другие, для кого детей незаконных наплодить — не в тягость, а в удовольствие, они и без Змеева указа от своей жены к чужим бабам всю жизнь бегали. Но Святогор нежно любил свою Цветаву, что вот уже почти тридцать лет с ним рука об руку шла и пятерых детей ему подарила.
Ей и признался вчера во всём. Показал летописи старые, в изменах повинился, покаялся. Долго плакала его Цветавушка, а потом простила мужа. Поняла, что не было в том его вины. А потом совет добрый дала, который и Яросвет одобрил.
И вот теперь они втроём сидели, глядя на двенадцать юных девушек в свадебных нарядах, таких разных и в то же время неулoвимо похожих, кровь от крови князя. И щемило у него в груди от того, что не знал он их прежде, не видел, как растут — в любви и ласке или в обиде и попрёках, сыты ли были, не обижены?
Но теперь всё изменится.
— Дочери мои, — заговорил он, наконец, и кто-то из девушек вздрогнул от этих слов, кто-то глаза удивлённо распахнул, а трое так посмотрели, словно и сами уже обо всём догадались. — У вас есть выбор — вернуться домой, к своим семьям, или остаться здесь. Кто домой вернётся — приданое получит. Кто здесь останется — при княжьем тереме работать будет. А выйдя замуж, тоже получит приданное. Решайте.
Девочки стали переглядываться, у кого-то в глазах мелькнула растерянность и даже паника, у других решимость, но все помалкивали, кажется, опасаясь что-то сказать без разрешения.
— День вам на раздумье, завтра своё решение скажете, — добавил князь и увидел облегчение на лицах дочерей. — Идите, — махнул рукой, отпуская девушек, которым было о чём подумать.
Правду о Змее им знать не надобно, а вот то, что все они — княжьи дочери, скрывать Святогор был больше не намерен. Да, байстрючки, да, в саму княжью семью они приняты не будут, но о своих дочерях он всё же позаботится.
И о сыновьях тоже. Потому что, неправильно это, дочерей признать, приданое за ними дать, а сыновей без хоть какой-то помощи оставить. Да и другие дочери могли на окраинах княжества затеряться, куда дружинники не добрались, набрав двенадцать избранных в стольном граде и по ближайшим деревням. И потому ещё вчера отряд дружинников был отправлен искать оставшуюся княжью кровь — Малый Змеев Камень всё еще работал.
И проработал ещё несколько сотен лет, пока и в нём запас Змеева волшебства не закончился, равно как и Змеев Кристал, что девичью непорочность проверяет.
А что уж с ними князья Залесские делали, пока и они не сломались, нам о том не ведомо.
ЭПИЛОГ 3. И СНОВА СВАДЬБА
Мир драконов
Тридцать пять лет спустя
— Властью, данной мне силой главы рода, объявляю вас мужем и женой! — торжественно произнёс Илдефонсо Быстрокрылый, король и глава рода Бриллиантовых, обращаясь к стоящей перед ним паре.
Окружающие загомонили и захлопали в ладоши, видя, как над запястьями молодожёнов разливается свечение, а пoтом исчезает, оставив после себя белую брачную вязь. Её, в отличие от свечения, могли рассмотреть только те, кто стоял совсем близко, но я была среди них и, не удержавшись, пустила слезу умиления — моя малышка стала совсем взрослой.
Пускать более горькую слезу — моя малышка теперь принадлежит другому роду и дому, — я не стала. Не в закрытый же мир отправляю. Дочери вырастают и уходят в семьи мужей — это жизнь. Конечно, я предпочла бы, чтобы она вышла за кого-нибудь поближе — мало ли в Сапфировом городе достойных холостяков?