Нежданная любовь
Шрифт:
Дверь открылась, и в комнату вошел Обри.
— Венеция, я собираюсь с Джеспером в Йорк, — заговорил он. — Тебе что-нибудь нужно… — Увидев леди Денни, оборвал фазу и, хромая, подошел к ней обменяться рукопожатиями. — Прошу прошения, мэм. Как поживаете?
Леди Денни увидела на пороге Деймрела и, спрашивая Обри, полностью ли он оправился после падения с лошади, старалась наблюдать за ним и Венецией. Если бы кто-то из них обнаружил признаки смущения, это ее хотя бы немного успокоило. Но они не сделали ничего подобного, и если что-то должно было убедить ее в том, что Освальд не преувеличивал, говоря о ежедневных визитах Деймрела в Андершо, то это сделало полное отсутствие церемоний со стороны Венеции. Вместо того чтобы
— Мне незачем представлять вам леди Денни, не так ли? — спросила Венеция.
— Нет, я уже имел эту честь, — ответил Деймрел, направляясь к леди с явным дерзким намерением пожать ей руку. — Как вы поживаете?
Леди Денни, будучи хорошо воспитанной, дала вежливый ответ, но у нее чесалась ладонь от желания отвесить пощечину этому нахальному субъекту. Ей чудилась насмешка в его глазах, как будто, зная о ее неодобрении, он подстрекал ее попробовать встать между ним и Венецией, и она не без усилий ответила на его вопрос о ее муже.
— Так привезти тебе что-нибудь из Йорка? — спросил сестру Обри. — Я специально пришел это узнать.
— Как любезно с твоей стороны! — поддразнила его Венеция. — И как трогательно, что такая мысль пришла тебе в голову!
Он усмехнулся, нисколько не смутившись:
— Мне в голову она не пришла.
— Какой же вы все-таки бесстыжий негодяй! — заметил Деймрел. — Могли бы, по крайней мере, притвориться, что это так.
— Зачем, когда она отлично знает, что это не так? — бросил через плечо Обри, направляясь проститься с леди Денни. — До свидания, мэм. Надеюсь, вы не считаете мой отъезд проявлением невежливости, ведь вы приехали повидать Венецию. Я не задержу вас больше чем на минуту! Джеспер, не могу же я ехать в Йорк в этих шлепанцах!
— Не можете — во всяком случае, в моем обществе, — сказал Деймрел.
Когда дверь за Обри закрылась, он посмотрел на Венецию, и леди Денни снова увидела, как они обменялись едва заметными улыбками — выражение их лиц смягчилось, а в глазах появилась нежность. Она поняла, что это произошло невольно и что положение более серьезно, чем ей казалось, так как Деймрел, каковы бы ни были его намерения, не забавлялся обычным флиртом — он был так же серьезен, как Венеция. Деймрел заговорил с ней об Обри, но и это обнаружило, насколько близки они стали:
— Поездка ему не повредит — это лучше, чем проводить часы, уткнувшись носом в книгу.
— Разумеется. Какой добрый ангел внушил вам это? Я никак не могла выманить его из библиотеки! Вчера слышала, как Обри пошел спать около полуночи, а когда утром упрекнула его, он заявил, что из-за несчастного случая потратил впустую много времени и должен посвятить себя занятиям! Я думала, что именно это он делал у вас.
— О нет! — усмехнулся Деймрел. — В моем доме он был поглощен Беркли [31] и Юмом [32] с экскурсами в Дугалда Стюарта [33] . Очевидно, решил немного расслабиться. — Он бросил взгляд на часы на стене. — Чтобы вернуть его вам к обеду, мне, пожалуй, лучше посмотреть, чем он занят. Бьюсь об заклад, что найду его в сапоге на одной ноге и шлепанце на другой, с носом, погруженным в словарь, так как он внезапно вспомнил, что собирался проследить источник какого-то замысловатого словечка!
31
Беркли Джордж (1685—1753) —
32
Юм (правильно Хьюм) Дэвид (1711 — 1776) — английский философ и экономист.
33
Стюарт Дугалд (1753—1828) — шотландский философ.
Деймрел простился с леди Денни, потом подошел к Венеции и спросил:
— Так вам привезти что-нибудь из Йорка?
— Нет. Во всяком случае, не привозите рыбу в тростниковой корзине, так как Обри ее не выносит.
Деймрел рассмеялся и вышел.
— Я очень рада, что он пришел, когда вы были здесь, мэм, — с присущей ей откровенностью сказала Венеция.
— Почему, дорогая? — спросила леди Денни.
— Потому что я видела, как вас удивляет, что он мне нравится.
— Я хорошо понимаю, почему он вам нравится, Венеция, — поколебавшись, промолвила леди Денни. — Я была бы удивлена, если бы вы относились к нему по-другому, так как люди его… его сорта умеют очаровывать женщин.
— Да, — согласилась Венеция. — У них ведь было много практики, хотя я не думаю, что все дело в этом. Раньше я никогда не встречалась ни с одним повесой, но, по-моему, мужчина может стать таковым, только если имеет к этому природную склонность.
— Вот именно! — подхватила леди Денни. — Это и делает их такими опасными! Не сомневаюсь, вам хватит здравого смысла и вкуса, чтобы не попасть в ловушку, дорогая, но все же советую вам быть немного осторожнее. Вполне естественно, что вы находите приятным общество лорда Деймрела и чувствуете себя обязанной ему, но должна вам сказать и прошу не обижаться, так как у меня побольше опыта, чем у вас, что мне не слишком правится его поведение здесь как дома. Не дело для незамужней леди вашего возраста принимать у себя джентльменов.
— Хорошо бы вы сказали об этом Эдуарду! — усмехнулась Венеция. — Он понятия об этом не имеет и даже обедает здесь, если ему удается задержаться настолько, чтобы я из простой вежливости была вынуждена пригласить его остаться.
— Это совсем другое дело, дорогая! — возразила леди Денни, пытаясь собраться с силами. — Ваша дружба длится так давно… Кроме того, он правился вашему папе!
— Нет-нет, мадам, не будьте несправедливы к папе! — запротестовала Венеция. — Вы прекрасно знаете, что ему вообще никто не нравился! Но я знаю, что вы имеете в виду, — он думал, что Эдуард мне подходит…
— Право же…
Венеция рассмеялась:
— Прошу прощения — я не смогла удержаться! Но вам незачем беспокоиться, так как Деймрел смотрит на это точно так же, как вы. Наверное, вы заметили, что я не пригласила его остаться пообедать, когда он сказал, что собирается привезти Обри к обеденному времени? Это бесполезно — он ни за что не согласился бы остаться. Деймрел говорил мне, что, если он будет наносить нам утренние визиты, люди скажут, что он волочится за мной, но, если он станет здесь обедать, они решат, что я поощряю его неподобающие авансы. Это успокоило вас, мэм?
Но на ее приятельницу эти слова произвели совершенно противоположное впечатление — леди Денни вернулась в Эбберсли крайне расстроенной и вскоре дала отчет сэру Джону о своем визите. Если бы ее мысли не были заняты другим, виноватое и испуганное выражение лица ее сына, сидевшего в гостиной вместе с отцом, когда она вошла туда и попросила мужа пройти в ее комнату, могло бы прибавить ей беспокойства. К счастью, леди Денни не посмотрела на Освальда, и он, пережив мучительный промежуток времени, — ему казалось, что она рассказывает отцу о его недостойном поведении в Андершо, — после возвращения в комнату сэра Джона понял, что Венеция его не выдала, и испытал такое колоссальное облегчение, что решил написать ей вежливое извинение перед отъездом в Кроссли.