Нежеланная дочь

Фомина Татьяна

— Так это правда?! — переспрашивает Сережа, переводя взгляд с врача на меня и обратно.

Я прекрасно понимаю, в каком он сейчас шоке. Но гинеколог не знает этих подробностей.

— Так! — тянет она. — Вы знаете эту женщину? — Она кивает на меня.

— Да, — отвечает муж.

— Так вот, я со всей ответственностью заявляю: вот эта женщина, — для точности она показывает на меня пальцем, — беременна! А теперь сядьте и не мешайте мне работать! — звучит очень строго.

Она поправляет очки на носу,

которые немного опустила, чтобы видеть Сергея, и продолжает переносить анкетные данные с компьютера в обменную карту.

Сережа садится рядом и берет мою руку в свои. Только сейчас я замечаю, какая она ледяная. Все оставшееся время он не отпускает мою руку, а стоит нам выйти на улицу, как сграбастывает в объятия.

— Полина, я до сих пор не верю, что это правда.

— Это правда, Сереж. Но мне очень страшно, — выдыхаю признание.

Первый скрининг, назначенный через шесть недель, наводит ужас.

— Не бойся. Я всегда буду рядом… — шепчет муж.

И я верю, что так и будет.

— Сереж, подожди. Я сейчас.

Мне нужно немного времени. Слишком долго я отгоняла от себя свои страхи, стараясь отгородиться от них, забыть, стереть. Но как бы ты ни старался, они всегда будут с тобой. И все, что остается, это принять их такими, какие они есть.

Сережа встает напротив и касается лбом моего лба.

— Полина. Все. Будет. Хорошо.

Мы так стоим напротив клиники, чуть ли не в центре города. Вокруг ходят люди, но нам нет до этого совершенно никакого дела. Тот маленький мир, который окутывает нас, самое прекрасное, что только может быть.

Глава 35

С легким сожалением смотрю на новые туфли, которые я специально купила на выпускной дочери, и убираю их в коробку. Лакированные, пудровые лодочки на высокой шпильке, декорированной серебряными вставками. В них я влюбилась с первого взгляда. Так хотелось надеть их на новогодний корпоратив, но почему-то решила «не показывать». И вот сейчас я могу на них только любоваться.

— Мам, ты решила их мне оставить, да? На одиннадцатый класс, — мурлычет Дарина, обвивая мою шею руками.

Смотрю на довольную физиономию своей лисы.

— Нет! — возвращаю ей улыбку.

— Ну, мам! — ластится моя подлиза.

— Что, Полин, разувают уже? — комментирует Сережа.

— И не говори, — жалуюсь ему.

— Папа! — возмущается Дарина, скривив обиженную рожицу. Ведь обычно Сережа всегда на ее стороне.

— Доча, на твой выпускной мы тебе другие купим, — обещает он. — А эти мамины. И потом, они же тебе большие.

— И ничего не большие! Я их мерила! Самую малость, если только, — Дарина по-детски морщит носик.

— Доча, да ты в них все ноги переломаешь. Давай лучше кроссовки, а? Ну там с бантиками или этими, как их там … Стразиками! — Сережа очень точно копирует Дарину.

— Папа! — Дарина смотрит на невозмутимое лицо Сережи, явно не понимая, что тот над ней издевается.

— Дара, папа шутит, — сдаю мужа.

— Полина,

ну ты чего?! Я ее почти уговорил! — муж садится рядом и касается моего плеча.

Не могу сдержать улыбку, глядя на него. Говорят, что с беременностью женщина меняется. Мы же изменились оба. Теперь нам мало просто находиться рядом. Наши пальцы переплетаются сами, взгляды ловят друг друга, а все остальное уходит куда-то в сторону.

— Ой, да ну вас! — Дочь качает головой и выходит из комнаты, оставляя нас одних.

— Расстроилась? — спрашивает муж, целуя мой висок.

— Не думаю, — отвечаю и смотрю вслед дочери.

— Да я не про дочу, а про туфли, — объясняет Сережа.

— Да нет, — безразлично веду плечами. — Не особо. — Немного, конечно, привираю.

— Не переживай. Как только родишь, так сразу и наденешь, — шепчет Сережа на ухо.

— И куда я в них буду ходить? По квартире?

— Зачем по квартире? Ты же весь ламинат поцарапаешь!

— Да, Сережа!

Вот что за человек?!

— Я пошутил, — мягко добавляет он, касаясь дыханием уха. — Мы обязательно куда-нибудь сходим, чтобы ты надела новые туфли. В ресторан, в театр — куда захочешь…

Хочу возразить, что это будет не скоро, но почему-то уверена, что мы действительно куда-нибудь сходим. С нежностью смотрю на своего мужа. И мне совершенно неважно в туфлях я буду, или босиком, главное, чтобы он был рядом.

Сережа ходил со мной не только на все скрининги, но и на все приемы. Он очень быстро пришел в себя и переживал только из-за того, что мой живот совсем не видно. Ему почему-то казалось, что он сразу должен быть большим, а у меня его долго было не видно.

Сережа кладет руку на мой теперь уже заметный живот.

— Как себя чувствуешь?

— Прекрасно, — отвечаю, нисколько не кривя душой. Ни токсикоза, ни каких-то других неприятных ощущений у меня нет. Немного устают ноги. Именно поэтому я перестала носить обувь на высоком каблуке. Но это такие мелочи!

Дети давно сдали экзамены. Впереди выпускной, отпуск и декрет. Но об этом я стараюсь пока не думать, наслаждаясь каждым днем, каждым моментом, стараясь запомнить эти мгновения, которые я совсем не помню.

Я лежу на диване и идти мне никуда не хочется.

— А ты не пойдешь? — спрашивает Сережа, кивая на комнату Дарины.

У нее сейчас стилист — дочь моей коллеги выучилась на парикмахера и закончила курсы визажа, и я предложила Дарине воспользоваться ее услугами.

— Ну… — Сережа показывает, что накручивает на палец невидимый локон.

— Почему? Оля, — так зовут девочку, — и мне потом укладку сделает. — Я зеваю, прикрывая рот рукой.

Не представляю, как выдержу всю ночь. Это, наверное, единственная особенность, которая появилась при беременности — я очень много сплю. Сережа даже посмеивается, что я похожа на беременную медведицу в спячке. Учитывая, сколько нервов стоила мне первая беременность, то такая особенность совсем не помешала бы.