Нежеланная пара
Шрифт:
– Спасибо, – буквально прошептала Ада, не поднимая взгляда. Да, молодец, не провоцируй меня лишний раз, я же не железный.
Я просто ушёл, оставил её наедине с собой, потому что причин оставаться у меня больше не было. А хотелось, чтобы просто хотя бы любоваться ею, даже не прикасаться.
***
Уснуть я не мог, мысли буквально разрывали моё сознание. Мысли о том, что будет. Этого ведь никто не знает, даже я. У меня не было сомнений в том, что моя избранная будет рядом со мной, ведь иначе-то жить я и не смогу. Да, это было эгоистично,
Я влюблялся в юности, ещё до того, как появился зверь. Влюблялся, будучи уже взрослым и зрелым, когда волк и я уже стали одним целым. Но все эти чувства были лёгкими, мимолётными, они не затрагивали моей сути совсем, даже близко не подбирались ко мне. Всё это было основано лишь на интересе или страсти, иногда на всём сразу.
Сейчас я терзался мыслями о том, насколько подлинно то, что со мной происходит. Действительно ли МНЕ нужна Ада, или это всё наносное? Да, волк избрал её для меня, но ведь сначала я мог испытывать раздражение по этому поводу, мог сомневаться, почему не получается сделать это сейчас?
Или можно поверить словам сестры и других моих собратьев о том, что волк действительно от меня настолько неотделим, что просто предугадал мои чувства?
Можно сойти с ума.
Уснуть всё никак не получалось, поэтому я решил, что нужно как-то отвлечься. А для этого у меня был один-единственный способ: обратиться и дать волю волку.
Из квартиры я вылетел в той же одежде, что и собирался спать, то есть, почти без одежды. Я не боялся встретить кого-то, слух меня ещё не подводил, а камеры на моём этаже передавали записи только мне самому. Этаж был самый последний, так что на крышу я взобрался без проблем.
Привычная боль скрутила всё тело, но я старался даже не рычать. И, уже через несколько минут, я разглядывал собственную белую шерсть, которая едва ли не светилась в темноте.
А теперь меня ждало самое увлекательное действо, ради которого я и заявился сюда.
Подойдя к краю крыши, я взглянул вниз. Метров шестьдесят, не меньше. Самое то, ничего переломать не успею.
Оттолкнувшись лапами от поверхности, я мягко прыгнул вниз. Ощущение свободы было просто непередаваемо, я даже открыл пасть и позволил своему языку развиваться на ветру, пока до приземления времени было ещё мало.
Наш дом был спланирован так, что задняя его стена не имела окон и, при выборе квартиры, это сыграло для меня огромную роль. Моих ночных забав никто заметить не мог, к тому же, сразу за домом начиналась роща, которую, впрочем, никто и не посещал.
Я приземлился к самому её краю, немного отряхнулся и потрусил вглубь лесного массива. Звериная сущность ликовала и от этого на душе было не так паршиво.
Навернув несколько кругов по роще, я направился к поляне, которая находилась в самом её центре. Сейчас вскоре должно было появиться на горизонте солнце, так что можно было чуть-чуть погреться, к тому же, там был оставлен запас одежды: не возвращаться же мне после таких прогулок нагишом? При всём моём желании, я не мог вскарабкаться по отвесной кирпичной стене на шестьдесят метров. Спрыгнуть – пожалуйста, обратно – нет.
Но спокойно полежать на травке у меня не вышло. Как только я отвлёкся от движения, вновь
В роще, кажется, водились волки, или роща перерастала дальше в лес, не знаю, но сразу несколько голосов животных мне «подпели». Ну, что ж, хотя бы кто-то во мне тут вожака признаёт, и на том спасибо. Не сказать, что мне намного легче стало, но я хотя бы буквально повыл на луну в доказательство того, насколько же мне хреново.
Обратный оборот был немного легче, потому что тело не было привыкшим к форме волка и всё-таки стремилось к двуногому существованию. Оделся я тоже быстро и быстро же подобрался к дому.
Охранник на входе меня знал в лицо, так что пропустил без проблем, разве что проводил удивлённым взглядом. Я, всё же, стараюсь особо никому поводов для раздумий не давать и посредствам крыши спускаюсь очень редко.
Дверь я не закрывал, потому что бояться было нечего: кто сюда проберётся-то без моего ведома? Не думаю, что есть такие смельчаки. В конце концов, из м ещё нужно преодолеть охрану, чтобы это сделать. В общем, и не суть.
Но во время моего отсутствия произошло кое-что другое. Встретила меня перепуганная Ада, сидящая прямо на полу в коридоре, которая, обнимая свои колени, просто-напросто ревела навзрыд, бормоча что-то о волках. Чёрт, только страшных фобий тут не хватало для полного счастья. Особенно учитывая то, что рано или поздно мне придётся ей раскрыться. И что тогда произойдёт?
16. Аида
Я, как и ожидалось, уснула быстро. Мне ничего не снилось, я будто бы просто попала в пустоту, но в один момент я просто вскочила на кровати и осознала, что пребываю в ужасе. До меня не сразу дошло, что просто где-то за окном воет волк. От этого звука мне хотелось спрятаться как можно дальше, чтобы не просто его не слышать. Вой как будто проникал куда-то вглубь меня и стремился причинить боль. Было действительно плохо, но не физически, а на душе.
Я не сразу поняла, как оказалась в коридоре, просто оттуда не было слышно тоскливого скулежа. Не замечала за собой никогда такой чувствительности к животным, но сейчас меня насквозь прошивала дикая тоска.
И я просто разрыдалась, потому что не смогла этого вытерпеть. Проклятые волки, проклятое всё! Не хочу, чёрт возьми, не хочу!
Не понятно, правда, чего, но я не хотела. Наверное, такого ощущения брошенности и ненужности. Такой печали из-за этого.
Сколько я так просидела не знаю, но, проклиная всех волков на свете, я едва расслышала, как открывается входная дверь. Не поднимая головы, я поняла, что это Игорь, потому что больше-то было и некому.
Он сразу кинулся ко мне, и, опустившись на колени, спросил:
– Ада, что случилось, какие волки? Напугалась чего-то? Приснился кошмар?
В его голосе слышалось неподдельное беспокойство, и от этого мне захотелось разрыдаться ещё сильнее, что я, в общем-то, и сделала. А мужчина спрашивал у меня что-то ещё, но я даже не могла ответить. Истерика захватила меня всю.
Не знаю, сколько бы я так ещё просидела, если бы Игорь не сел рядом, и не усадил меня к себе на колени. В его объятиях стало как-то спокойно и уютно, что постепенно рыдания сошли на нет.