Нежеланный ребенок мажора
Шрифт:
Поперхнувшись, трясу головой. Мне что, послышалось?
– Зачем мне с ней возиться? Она что, инвалид или ребенок, что сама не справится?
– Нет, она – твоя семья, – назидательно поправляет отец. – Наша семья. И я не хочу, чтобы девочку обижали. Первый курс, столичный вуз. Ей это непривычно. Ты ее увидишь и всё поймешь. Этого ангелочка хочется защищать.
Хочется? Уж очень сомневаюсь. Что творится с моим отцом? Как эти бабы смогли так задурить ему голову? Эляна привезла сестру, что дальше? Кого еще привезет? Весь свой сраный
На самом деле, хоть меня и ломает это признавать, я рад вернуться домой. Устал шататься. Дом есть дом.
Но жить как прежде не выйдет. Да и расслабляться я не намерен. Нужно выжить двух приживалок, вольготно устроившихся в моем личном пространстве. А уже потом подыщу себе отдельное жилье.
Не буду же вечно жить под строгим оком папаши и играть по его правилам. Теперь он знает, что я могу демонстративно уйти. Трусливым побегом это не считаю, скорее протестом. А я зато понял, что он готов сделать первый шаг навстречу.
***
Варя
Если я думала, что перенесением брекетов на внутреннюю сторону зубов дело закончится, то очень ошибалась. Пообещав сестре год назад, что пойду у нее на поводу и стану соответствовать ее стандартам красоты, я кривила душой. Понимаю, обманывать плохо. И отвечать на помощь сестры черной неблагодарностью – тоже.
Она могла оставить меня у родителей, но вместо этого забрала с собой. Могла не помогать, когда я не поступила, не добрав два балла, но вместо этого попросила мужа выбить мне место на платном отделении. Она могла оставить меня в общежитии или снять дешевенькую квартирку, но вместо этого Эляна приняла меня в свой дом.
И я позволила ей руководить моим преображением.
Мы остались в клинике, где оформили все документы, оплатили новые брекеты и уехали с назначением на замену на завтрашнее утро. Если честно, у меня внутри всё сжималось. Снять брекеты будет непривычно. Но потом их наденут заново…
Записались на обед, ведь по утрам я чувствовала тошноту. Хорошо, что прием, на который мы собрались, состоится через три дня. Сможем подготовиться.
***
– Работы предстоит много, – выносит вердикт стилист Эляны Марьян, женоподобный парень со стильной прической и кукольным лицом. Естественно, он накрашен. Естественно, говорит тонким писклявым голоском и манерно размахивает руками. Ведь отдать себя в руки обычной тетки с начесом сестре не комильфо. Настоящий столичный стилист может быть только пафосным.
Вынуждена признать, что теперь сестра от меня не отстанет. Она давно пыталась взяться за мою внешность, но мне как-то удавалось избежать участи быть куклой для воплощения ее представлений о красоте.
Если честно, я считала себя безнадежной. Серой мышкой. Незаметной. Парни не обращали на меня внимания, а все вокруг говорили, как повезло Эляне с внешностью.
Обиды во мне не было, ведь разве так важно, как ты выглядишь? Даже лучше, когда на тебя не пялятся все кому не лень. Живешь себе тихо и спокойно.
– Сделайте
– Кожа чистая! – восклицает стилист, вскидывая руки. – Куколка просто! Но ей нужно привести брови в порядок, ресницы нарастить, губы чуть-чуть подколоть, – показывает пальцами размер.
– Она беременна, нельзя ей ничего колоть, – морщится сестра, а меня перетряхивает. – Нет, просто макияжа, бровей и прически будет достаточно. Будем брать естественностью!
Звучит как военный план по чьему-то завоеванию. Глаза сестры победно сверкают, а стилист под ее руководством принимается за работу. Эляна сидит в кресле и листает журнал. Она похожа на картинку. Красивая, модная, стильная.
А я на ее фоне теряюсь. Но меня устраивает такой вариант. Незаметной быть просто. А вот когда на тебя обратили внимание – начинаются трудности.
Не хочу истории Золушки, когда красивое платье преображает дурнушку и она привлекает принца. Нет. Разве это правильно, когда тебя замечают из-за внешней красоты?
Вот я повелась на нее. Повелась на Тимофея. Влюбилась в красивое лицо. И к чему это привело? Начинаю понимать, что истина где-то в другом месте, не там, где бушует океан чувств. Я должна идти по другой дорожке.
Возможно, под руку с сестрой. Она поможет мне пройти ее безболезненно.
– Девушки, вы готовы? – слышу, как открывается дверь моей комнаты, и до меня доносится мелодичный голос Нонны Аркадьевны.
Остановившись в проеме двери, она сражает наповал своим роскошным красным платьем в пол, идеальным макияжем и эпатажной прической. Ее белые волосы буквально зачесаны наверх и стоят дыбом. Я бы сказала так.
Но уверена, эта прическа называется как-то пафосно. Выглядит Нонна Аркадьевна так, словно собралась на прием к самой королеве. Хотя она и в обычное время выглядит шикарно.
– Варвара, ты просто чудо как хороша, – отвешивает она комплимент, и впервые я начинаю понимать, что преображаться – это не так плохо. Получать комплименты довольно-таки приятно.
– Вы тоже, – отвечаю совершенно искренне, но пожилая женщина в ответ на мои слова лишь хмурится. Потом ее искусно выведенные брови вздымаются.
Заметила.
Она поняла, что я едва открыла рот и прошамкала комплимент еле слышно. А всё потому, что сутки назад я прошла болезненную процедуру переустановки брекетов с внешней стороны зубов на внутреннюю.
Болезненную.
Это слово даже и близко не передает боль, что я испытала. Не говоря о том, сколько часов меня мучили.
– Что с тобой, девочка? Боже мой, у тебя лицо опухло! – возмущается она, грозно глянув на сестру. – Эляна, ты что, и над родными издеваешься, не только над моим сыном?