Нежелательные встречи, или Барбусы обожают тараканов (сборник)
Шрифт:
Получилось. Крючок полностью пробил нежнейшую плоть и теперь болтался на леске, которую Павел тут же перекусил.
— Спасибо, — Данечка вскользь погладила рыболова по голове, а Павел не удержался и вновь припал губами к ее груди, теперь уже не осторожно, а жадно.
— Хватит, Пашенька, хватит, — мягко отстранилась она от него. — У меня уже все прошло, ничего не болит.
— Мне это снится? — спросил он, беря Данечку за руки и сразу вспомнив все подробности первой и единственной встречи с ней…
…Это случилось несколько лет назад, и тоже на берегу Истры.
Заплыв закончился напротив скита патриарха Никона, когда карманы Павла вдруг сами собой стали наполняться разными металлическими предметами: гильзами, пробками, подковами, монетами, даже золотыми украшениями. Приключение закончилось тем, что Данечка словно бы растворилась в воде, а он, расставшись с металлоискателем и отяжелевшими рюкзаком и жилеткой, еле-еле, на пределе сил выбрался на берег…
— А прошлая наша встреча тебе тоже приснилась? — улыбнулась девушка-река.
Данечка повзрослела и похорошела, она и раньше была миловидной, теперь же выглядела настоящей красавицей. Или это ему только кажется?
— Пашенька, ты лучше не на меня, а вокруг посмотри.
Рыболов послушался и сразу понял, что берега не просто изменились: от мусора не осталось и следа, словно никогда ни один человек не ронял здесь окурок или фантик от конфеты, не бросал пустые бутылки. Вместо подвесного мостика, который вот-вот развалится, — солидный мост со стальными опорами и деревянным настилом по которому два велосипедиста разъедутся. Поля вокруг — не безбожно заросшие бурьяном, а вспаханы, обработаны. Трехэтажных дворцов, окруженных огромными заборами — словно не было. И в деревушке Никулино не видно ни одного забора, зато домики — один другого краше. А в Ново-Иерусалимском монастыре, сияющим золотом куполами и крестами, красовалась высоченная колокольня.
…Бабушка рассказывала Павлу, что в хорошую погоду с верхотуры колокольни можно было увидеть купола московского кремля. В декабре сорок первого отступающие фашисты дотла сожгли Истру, а весь монастырь: стены, башни, Воскресенский собор, колокольню заминировали и взорвали. Сколько Павел себя помнил, монастырь медленно, но все-таки реставрировали: постепенно восстановили и стены с башнями, и подземную церковь «Константина и Елены», и собор с большой главой и ротондой, но до колокольни руки не доходили, видимо, архитекторы опасались, что даже при современных технологиях не смогут воссоздать то, что сделали простые люди второй половины семнадцатого века, строившие монастырь. И вот, надо же, возвели колокольню!
С противоположного берега, где компания молодых людей жарила на костре шашлыки, и кто-то душевно пел под гитару, донесся заливистый детский смех.
— Данечка, что происходит?
— Ты окунулся на несколько минут в свои мечты, в будущее, в котором хотел бы жить, и которое наступило примерно через полсотни лет.
— Откуда ты знаешь про мои мечты?
— Я же — река, Пашенька, и пепел, который ты бросал в воду, оказался во мне — со всеми твоими мечтами и мыслями.
— А… будущее?
— Йордань как текла, как течет, так и будет течь. Я могу сплавиться по времени и по течению вниз, или подняться до самых истоков, или задержаться вот в этом омутке, чтобы поговорить с тобой.
— И?
— Будущее, Пашенька, стало таким, каким ты описал его в своем творении. Сегодня твоя любимая девушка назвала тебя придурком и гребаным мечтателем. В сердцах ты сжег рукопись, но потом восстановил по памяти, и ее приняли к публикации. Сначала — в газете, потом текст разошелся по интернет-сайтам, потом… Если не вдаваться в подробности, почти все твои мечты… не знаю, правильно ли я скажу, в общем, все твои мечты обрели статус закона. При этом закона, который неукоснительно контролируется и имеет действенную силу.
— Иначе говоря… — Павел вновь внимательно посмотрел вокруг.
— Да-да, — предвосхитила вопрос Данечка. — В своем творении ты предлагал снести все особняки и заборы, построенные незаконно, на ворованные деньги. Как видишь, твоя мечта осуществилась.
— Но кто это сделал?
— Нашлись люди. Много честных, неподкупных, умных, талантливых, верящих в справедливость людей, объединившихся в союз под названием «Правильное будущее». Благодаря этому союзу, был принят закон, главным девизом которого стало название твоей нетленки…
— «Преступник должен быть уничтожен» — так называлась моя рукопись, уточнил Павел.
— Все верно. Основополагающие пункты нового закона были дословно списаны с нее. И с момента вхождения закона в силу, преступники стали уничтожаться.
— В каком смысле?
— В самом прямом. Залез вор в карман, украл кошелек — расстрел. Ограбил квартиру — электрический стул. Взял взятку — голову топором с плеч. Для каждого типа преступлений — своя казнь. Это уже члены Союза «Правильное будущее» доработали.
— Но как…
— Ни один невиновный не пострадал. Уничтожали только преступников, вина которых была полностью доказана и подтверждена безошибочным детектором правды. Приговор в исполнение приводили машины-роботы…
— А если он изнасиловал или убил? — спросил Павел, догадываясь, что услышит в ответ.
— Все как в твоей рукописи, — просто ответила девушка-река. — Для начала, на глазах у насильника или убийцы четвертовали его родителей — независимо от их возраста, состояния здоровья и общественного положения. Нечего родителям было свое дитятко таким уродом воспитывать. Потом казнили самого преступника. Все — по закону, который заранее был доведен до всех и каждого.