Нежелательные встречи, или Барбусы обожают тараканов (сборник)
Шрифт:
— Что, не помещается? — спросил Андрей.
— Не-а!
— Багорик-то есть?
— Не-а. Откуда ж я знал, что здесь такие крокодилы клюют!
— Ты не торопись, утоми ее, а потом бери рукой за голову, — советовал Виктор, не отрываясь от объектива камеры. Ему самому доводилось действовать так же и вполне успешно. Главное — не пораниться о щучьи зубы и жабры.
Борьба продолжалась несколько минут, наконец, Гера уперся коленом в борт, переложил спиннинг в левую руку, наклонившись, правую опустил в воду и не без труда, начал распрямляться. Виктор успешно заснял кульминационный момент, когда Гера затащил здоровенную щучищу в лодку.
— Держись, Гера, мы щас! — Виктор призывно обернулся на Андрея.
— Ты снимай, снимай, — спокойно сказал тот, не торопясь завести мотор.
— У него там щука на тройнике, а другой тройник кисть пробил насквозь!
— Вот сюжетец-то! Специально не придумаешь, — ухмыльнулся Андрей.
— Дурак, что ли?! — Виктор отбросил видеокамеру. — Давай, подплывай. Утонет ведь!
— Все, все, успокойся, — главный судья завел мотор, и лодка стала медленно приближаться к Гере.
Барахтавшемуся в воде спиннингисту приходилось нелегко. Без помощи со стороны на спасение можно было даже не надеяться. Сцепленная тройниками с его рукой, беснующаяся щука тянула в глубину. С такой ношей самостоятельно забраться на лодку казалось нереальным. До ближнего берега — метров тридцать, даже не до самого берега а до густой стены камыша, через которую еще продираться и продираться…
— Давай, давай, — поторапливал Андрея Виктор. Они подплыли совсем близко к тонущему, когда Виктор заметил над самой водой разноцветный плетеный шнур, тянущийся от Геры к его лодке. Он успел схватить шнур, прежде чем, получив толчок в спину, вылетел за борт.
Виктор и раньше падал из лодки и всегда — по своей вине. За мгновения, пока оставался под водой, успел подумать, что друг Андрюха не мог его вытолкнуть специально, но, вынырнув, понял, что ошибся. Тот успел заглушить мотор и теперь держал в руках его видеокамеру.
— С ума сошел?!
— Этот сюжет станет победителем конкурса, — голос Андрея даже не дрогнул.
— Ах ты…
Виктор замолчал, — нельзя тратить силы на разговоры. Ему очень не хотелось, чтобы следующие сто секунд стали последними в его жизни. Всякий раз, выпадая из лодки, он быстро находил самый верный способ спасения. Теперь спасением могла стать лодка Геры. Несмотря на тяжесть вмиг намокшей одежды, доплыть до нее хватило бы сил, но вместо этого Виктор потянул ее на себя за шнур, который во время падения в воду умудрился не выпустить из рук.
Хорошо, что плетенка была такой толстой, в противном случае он, наверняка порезал бы себе пальцы до самой кости. Виктор все равно порезался, но выступившая из ран кровь, ничего не значила по сравнению с тем, что лодка начала к нему приближаться. Наматывая шнур на рукав, он бросил взгляд на Геру, тот держался на плаву из последних сил. Зыркнул на Андрея, этот, не выпускал из рук камеру и, похоже, не собирался спасать своих вчерашних собутыльников. Главное — чтобы не мешал!
Виктор ухватился за борт, развернул лодку кормой к себе и, хорошо понимая, что забраться в нее со второго раза вряд ли удастся, вдохнул полную
Плюхнувшись лицом в залитое водой дно и пребольно ударившись носом, Виктор не позволил себе ни секунды передышки. Вскочил, посмотрел в сторону Андрея, направившего камеру не на него, а на Геру. Вот же гад!
Заводить мотор не было времени. К тому же на винт могла накрутиться плетенка — с одной стороны обмотанная вокруг рукава Виктора, с другой — привязанная к приманке с крючками, застрявшими в щучьей пасти и руке Геры. Проще было на этой самой плетенке подтянуть к лодке самого Геру. Что Виктор и сделал.
Спиннингист, не утонувший до сих пор только чудом, вцепился в корму свободной рукой и смотрел на спасителя сумасшедшими глазами. Щука тоже смотрела на Виктора, ему очень хотелось верить, что у нее не осталось сил сопротивляться. Во всяком случае, сейчас щука была бревно — бревном, возможно, пока Виктор подтаскивал ее к лодке, рыбина испытала болевой шок.
В ее пасть, усеянную острейшими зубами, можно было просунуть кулак, растопыренные бело-красные жабры, сочащиеся кровью, подрагивали, еще больше крови лилось из руки Геры, прижатой к щучьей голове, благодаря крючку, пробившему насквозь кожу между пальцев.
Требовалось извлечь крючок, к примеру, перекусив его жало кусачками. Но сталь крючка была слишком толстой, чтобы с ней справились кусачки швейцарского ножа, который Виктор всегда имел при себе. Зато помимо других причиндалов, в «швейцарце» имелись ножницы.
В экстремальных ситуациях Виктор никогда не медлил с принятием решения. Вытащив из кармана нож и открыв ножницы, он схватил Геру за плененную руку, примерился и дважды чикнул лезвиями по его коже в направлении крючка. Каким бы изможденным ни выглядел Гера, завизжал он, словно попавший под нож поросенок. Но главное — свобода! Еще одно движение ножницами, и свободной от шнура стала щука, тут же скрывшаяся в глубине.
Теперь Гера должен был забраться в лодку, но не тут-то было! Мало того, что, одет он был, как и Виктор — по-осеннему, и все это, намокшее, добавляло веса, так Гера еще и выбился из сил. Одной рукой он все же держался за борт, за вторую, окровавленную, Виктор, зажмурившись и скрежеща зубами, тщетно пытался вытащить приятеля из воды.
Тащить вдруг стало легче, еще легче. Открыв глаза, Виктор увидел Андрея, который успел вплотную приблизиться к ним на своей лодке и теперь тянул Геру вверх, ухватившись сзади за воротник его куртки. Вот уже Гера лег на борт грудью, еще чуть-чуть — животом и… все! Спасение!
— Цепляй нас и тащи на базу! — крикнул Виктор Андрею. — Быстрей, быстрей!
Первым делом следовало вычерпать из лодки воду, что Виктор и сделал, воспользовавшись ковшиком. Его всего трясло — и от перенапряжения, и от холода. Еще больше колотило Геру, который сумел членораздельно произнести первые слова лишь после того, как Андрей взял их лодку на буксир:
— В-водка в-в рюкз-заке, — выдавил он.
Бутылка нашлась быстро, она, кстати, оказалось початой, видимо, Гера успел с утра опохмелиться. Прежде чем поднести горлышко к его губам, Виктор полил водкой рану, смотреть на которую было страшно. Гера зажал ее носовым платком. Они опустошили бутылку в два приема, молча и без всякой закуски. Хмель в голову не ударил, но полегчало, хотя они так и не заговорили до самой базы.