Нежить
Шрифт:
— Что ты молчишь? — спрашивает он.
— Ты сам молчишь.
— Ну да, но я всегда молчу.
— Я думаю, — говорю я, — что, если бы я была зомби, я бы не хотела вспоминать, кем была прежде. Ведь маловероятно, что я смогу вернуться.
Я украдкой бросаю на Лайона взгляд, но сейчас новолуние, и здесь темно, так темно, как никогда не бывает в городе. Он с трудом тащится вверх.
— А если я превращусь в зомби, ты захочешь меня видеть? — бросает он на ходу.
— Лайон, — начинаю я, но в этот момент мы добираемся до вершины холма, снова садимся на велосипеды, и я забываю, что хотела сказать.
Зомби
Лайон первым приезжает к подножию холма. Он редко так делает, но сегодня он старается изо всех сил, а кроме того, я жму на тормоза. Догнав его, я слезаю на землю, бросаю на траву сумку и копаюсь там в поисках фонарика, но Лайон говорит:
— Не надо.
На дороге темнеют лужи. Журчит ручей, трещит сверчок, и я пугаюсь, роняю фонарь, затем понимаю, что это всего лишь Лайон схватил меня за руку.
— Не делай так.
Он не слушает. Он пристально вглядывается во тьму, в тени под деревьями. Если бы не облака, видны были бы все звезды, но здесь, в Иллинойсе, облака всегда появляются как раз в тех случаях, когда так не помешало бы немного света. Ночь смывает краски с лица Лайона, с его темных волос и красной рубашки. Он похож на мертвеца.
А вдруг Лайон — зомби? Как мне узнать это?
Кто-то закрывает на ночь ворота кладбища. Не знаю кто. Это не имеет значения: изгородь едва доходит мне до талии, и мы перепрыгиваем ее; потные ладони скользят по железным прутьям. Лайон ловко лавирует между надгробными камнями, которые я даже не вижу. Я дважды ударяюсь коленом о камень, отстаю, но продолжаю идти за ним.
Трава разрослась; ее косят, но не везде, и она скрывает камни, ямы и прочие препятствия, попадающиеся мне на пути. Я одним глазом слежу за Лайоном, другим — смотрю под ноги. Мы обходим какую-то могилу, и я вытягиваю вперед руки: серая трава сменяется серым цветом рыхлой земли, и я прикасаюсь кончиками пальцев к вырезанной на камне букве «Э».
— Лайон, — окликаю я. — Как ты думаешь, она напугана?
Он резко останавливается, и мы едва не сталкиваемся.
Я отступаю в сторону, и ноги мои погружаются в мягкую, вязкую землю на могиле Эмили. Я представляю себе шевелящееся внизу тело, сильные тонкие пальцы, хватающие меня за ногу. Почва здесь уже разрыхлена, и это не только работа червей.
— Когда ты превратишься в зомби, — отвечает Лайон, — тебе нечего будет бояться.
Я не представляю себе Лайона испуганным. Он слишком основательный, слишком серьезный, мой друг Лайон. Он боится мертвецов меньше, чем кто-либо из моих знакомых. И думаю, неспроста.
Убегать от зомби необязательно. Просто нужно быстро идти, иногда, может быть, зигзагами. Чтобы поймать зомби, тоже не нужно бежать. Они не так уж быстро передвигаются. Но Лайон не ждет — он уже даже не идет. Я никогда не видела его таким.
Мы не впервые гонимся за зомби. В записной книжке, хранящейся в моем рюкзаке, я веду список, а Лайон держит этот список в голове. Мы не уверены, что из каждой потревоженной могилы вышел зомби. Возможно, там были вурдалаки, призраки и скелеты, как сказал мой друг. А может быть, вампиры.
Но большинство обитателей могил, если они есть, — это зомби. Это можно определить по следам, по нетвердой походке. Можно догадаться, глядя на обитателей города. Если бы по соседству от нас обитали вампиры, мы были бы бледными, холодными и одинокими. Мы же передвигаемся медленно и стараемся ни о чем не думать.
Я никогда не думала, что Лайон тоже озабочен поиском зомби. Он умный парень, много читает и мог бы пропустить один год в школе, если бы посещал все занятия. Мне всегда казалось, что ему нет дела до обитателей города и безразлично, где жить. Он считает, что зомби — редкостное явление, однако охотится за ними только потому, что мне этого хочется.
Но сегодня я не охочусь, а скорее ковыляю за ним следом, а он несется вперед, как гончая. Мы с плеском пересекаем ручей, у нас нет времени, чтобы переходить его по камням или снимать обувь. Берег на противоположной стороне круто уходит вверх. За ним — еще более крутой холм. Я хватаюсь за молодые деревца, чтобы не упасть, и подтягиваюсь. Резко бросаюсь вперед, и намокший правый шнурок развязывается, прилипает к ноге.
Мы на вершине холма; здесь ровное место, отсюда открывается вид на поле. Вон канава, усыпанная светляками, за ней — пустое шоссе, лишь время от времени мимо проезжает трейлер, проглатывая милю за милей и изрыгая дым. Говорят, шоссе так и идет прямо до Колорадо, по две полосы в каждом направлении, огороженное заборчиком с отражателями. Я ездила по нему в город несколько раз — вместе с Лайоном, в кино и на концерт, ездила посмотреть мамин новый дом в городе, рядом со школой, в которую я теперь буду ходить. Я ездила по ней и возвращалась обратно.
Именно здесь мы в прошлый раз потеряли след женщины-зомби. Сегодня Лайон не медлит. Он перебегает шоссе, врезается в заросли кукурузы, и я теряю его из виду, слышу лишь шуршание ветра среди стволов, они наклоняются, ломаются, и я теряюсь среди них.
Я останавливаюсь. Я вижу тропу — стебли кукурузы раздвинуты, здесь прошел Лайон, или женщина-зомби, или олень. Я слышу шелест листьев; затем наступает зловещая тишина, не нарушаемая треском цикад, а затем снова поднимается ветер. Я углубляюсь в поле, и лежащие на земле стебли хрустят у меня под ногами, словно кости. Я оставила рюкзак на кладбище, не ожидая, что мы вот так сорвемся с места. Что мне делать, если я найду зомби или зомби найдет меня? Думаю, мне стоит просто медленно, осторожно возвращаться обратно в город.
Но нужно быть уверенной, что меня не схватят. В поле, в темноте, я не могу понять, где она, и здесь ли она вообще. Что-то шевелится слева от меня, это не ветер, и я шепчу: «Лайон?» Сама не знаю зачем. Если это зомби, она, наверное, уже знает, где я. Я придерживаю дыхание.
И кричу, издаю дикий вопль; потому что кричит Лайон, скорее визжит, резко, отрывисто. Я слепо бросаюсь в заросли, продираюсь к просеке, оставленной трактором, и ору: «Лайон!» Еще одна канава, какая-то дорожка, в темноте не различить цветов, но вот я вижу движение. Я бегу. Останавливаюсь на краю канавы, Лайон неподвижно лежит внизу, а за спиной у меня слышны тяжелая, неуклюжая поступь и хруст ломающейся кукурузы. Я собираюсь с силами, чтобы развернуться и бежать за зомби, но останавливаюсь. Я не могу оставить Лайона.