Нежить
Шрифт:
— Ты видишь лишь поверхность, — ответил Ифегор. — Смотри глубже.
— Хороший совет — при любых обстоятельствах, — произнесла Дмитра, пытаясь избежать разгорающейся перепалки между двумя священниками, — какому богу вы бы ни служили. Мы должны взвесить все варианты и найти способ оказаться в выигрыше, когда эти беды прекратятся.
— Если они вообще прекратятся, — произнесла Лаллара.
— Они прекратятся, — ответила Дмитра, изо всех сил пытаясь, чтобы её голос звучал уверенно. — Вопрос в том, как нам следует поступить сейчас?
—
— Нет! — воскликнул кто–то. Повернувшись, Дмитра увидела, что это был Барерис Анскулд. Она задалась мимолетным вопросом, почему они с Аотом находились в разных концах комнаты. Обычно, если они оба присутствовали на совете, то садились рядом. Учитывая обрушившееся на его товарища несчастье, странно, что бард к нему не подошел.
Несмотря на свой чопорный и аккуратный вид, Лазорил все же был зулкиром и не привык к тому, что его прерывают подчиненные. Он смерил Барериса суровым взглядом.
— Ещё одна подобная выходка, и я скормлю тебя твоим собственным треклятым грифонам.
С видимым усилием Барерис совладал со своими эмоциями.
— Приношу свои извинения, повелитель.
— Правильные слова, — произнесла Лаллара. — Но я и сама высказалась бы в том же духе, если бы меня не опередили.
— Я ненавижу Сзасса Тэма так же сильно, как и все вы, — сказал Лазорил. — Но правда такова — мы сражались на протяжении десяти лет, но никому так и не удалось добиться решающего преимущества. В результате Тэй встал на путь уничтожения ещё до появления голубого пламени. А сейчас страна на самом деле находится на грани гибели. И мы, те, кто владеет истинной силой, должны действовать сообща, чтобы спасти все, что ещё возможно спасти. В ином случае, возможно, править в Тэе окажется уже нечем.
— Вы говорите о том, чтобы снова собрать совет в том же составе, что и раньше? — надтреснутым голосом спросила Зола Сетракт. Она была молодо выглядящей женщиной, болезненной и худой, но по–своему привлекательной, и нигде не появлялась без множества украшений из костей и драгоценных камней на шее и руках. В результате она и вздоха сделать не могла, чтобы они не застучали друг о друга. — Теперь я являюсь зулкиром некромантии!
— Будьте уверены, — произнес Лазорил, — что вы всегда будете занимать почетную должность.
— Каждый орден имеет право выбирать своего зулкира, и мой выбрал меня! — хрипло вскрикнула Зола.
— Тебя выбрали жалкие остатки твоего ордена, — резко бросила Лаллара, — после того, как лич увел всех мало–мальски сведущих некромантов на север. Так что я посоветовала бы тебе внимательно прислушиваться к тому, что предлагают твои старшие коллеги, и с благодарностью принять любое наше решение. В противном случае, если мы примем решение предложить Сзассу Тэму вернуться и он обнаружит, что все это время ты сидела в его кресле, будешь иметь дело с его гневом в одиночку. Мы тебя поддерживать не станем.
Неврон нахмурился. При этом его лицо стало почти таким же отталкивающим, как
— Значит, ты согласна с Лазорилом?
— Нет, — ответила Лаллара. — По крайней мере, пока что. Но я признаю, что эта идея, как минимум, стоит рассмотрения.
— Как и я, — произнес Самас.
— И я, — сказала Дмитра, — если бы…
— Если бы ты не знала Сзасса Тэма лучше, чем все мы, — произнесла Лаллара. — Во имя всех дьяволов во всех Преисподних, может ли мы хоть раз побеседовать без того, чтобы ты снова и снова не талдычила нам одно и тоже?
— Приношу извинения, если надоела вам, — ответила Дмитра, — но я никогда не произношу эти слова впустую. Я не утверждаю, что Сзасс Тэм для меня — открытая книга. Но я немного понимаю его образ мыслей, и, уверяю вас, даже думать о том, чтобы предложить ему мир — пустая трата времени. Начав эту войну, он доведет её до конца, чего бы ему это ни стоило. Даже если он согласится присоединиться к нам, это будет не более чем уловкой с его стороны.
— Мы и сами сможем сыграть в эту игру, — произнес Самас. — Притворимся, что верим в то, что он ищет мира, воспользуемся его магией, чтобы разрешить текущий кризис, а затем предадим его.
— Вспомни, как все начиналось, — сказал Неврон. — Вспомни все те убийства и интриги, которые почти позволили ему получить кресло регента без необходимости развязывать открытую войну, и скажи, насколько ты уверен в том, что сможешь вести столь же тонкую игру? В отношении себя я этого утверждать не стану. Я предпочту дать ему и его северянам открытый бой, чем позволить ему свободно действовать на южных территориях.
— Хорошо сказано, Ваше Всемогущество, — произнес Ифегор. — Лорд Пламени хочет, чтобы мы продолжали сражаться и искоренили с лица Фаэруна зло в лице Сзасса Тэма.
Димон скорчил угрюмую мину.
— Как я уже упоминал, Его Всезнайшество ошибается, если и правда верит в то, что его бог, который, если уж говорить прямо, является всего лишь принцем огненных элементалей, имеет хоть какое–то отношение к происходящему. Но, хотя его мотивы и ошибочны, с его заключением я согласен. Как иерофант Черной Руки, я тоже советую сражаться с врагом в открытую, пока противник не окажется повержен, ведь в этом и заключается суть вероучения Бэйна. Таков путь, ведущий к успеху и в этой жизни, и в загробной.
— Красные Волшебники обычно поступают так же, — произнесла Дмитра. — И этот подход к делу меня всегда выручал. Поэтому я тоже против того, чтобы посылать к Сзассу Тэму эмиссаров.
Самас вздохнул.
— Полагаю, мне стоит присоединиться к вашему мнению. Скорее всего, он просто превратит наших посланцев в призраков и зомби и сделает их частью своих легионов.
Остальные зулкиры один за другим тоже высказались против этой идеи. Судя по виду Золы, она испытала облегчение, когда стало ясно, какое мнение победило в их неофициальном голосовании.