Неживой - том 2
Шрифт:
«Вот и славно», — почуяв запах жареного мяса, князь сдвинул картошку в сторону. — «Зачем гарнир, если тут и без него на семерых хватит?» — так он решил и, положив всего понемногу спутнице, принялся за еду сам, параллельно раздумывая о предстоящей кремации.
Но то, что он напредставлял себе за обедом, оказалось не совсем точным. Точнее, совсем неточным.
Добравшись до крематория и пройдя внутрь, Алекс, рассчитывая на кучу людей, — почему-то он подумал, что народа должно быть много, — увидел лишь поверенного Нотенбаума и какого-то человека в одежде с логотипами фирмы, занимающейся похоронами.
— Здравствуйте,
Алекс промолчал, он почему-то думал, что на такие мероприятия приходят без приглашения, но, видя пустой зал, понял, что ошибался.
— Ну и славно. Прощаться будете?
«Зачем делать вид, если никого, кроме нотариуса, нет?» — подумал князь, но говорить ничего не стал, лишь сухо мотнув головой.
— Любезный! — поверенный повернулся к служащему крематорияи, убедившись, что привлёк его внимание, — а тот с любопытством разглядывал похожий на рояль саркофаг, — распорядился. — Можете начинать, граф попрощался.
Человек кивнул и, нажав на кнопку зажатого в руке пульта, привёл в движение транспортёр, на котором стояли гробы с усопшими.
— Ну всё, — повернулся к графу нотариус, когда последняя домовина ушла в печь, — урны заберёте позже. А мне пора.
И он, сухо кивнув так и не произнёсшему ни слова князю, бодро засеменил к выходу.
Обычно не сентиментальный, в этот раз Алекс почувствовал какое-то непонятное шевеление в груди, то ли обиду, то ли ещё что, но, естественно, не за покойных, а за себя, его возмутило, что никто из многочисленной знати не оказал должного уважения роду Камневых, последним представителем которого он сейчас и являлся.
Это позже он поймёт, что, во-первых, никто попросту не знал о предстоящей кремации — обязанность донести до «общественности» лежала исключительно на нём, а во-вторых, в том круге, где он вращался, без приглашения даже на похороны ходить не принято. Ну а пока он этого не знал, бурно, в душе, конечно, возмущался «бессердечностью» своих коллег по цеху, нарушивших его первоначальные планы. Ведь где, как не на похоронах, у него была бы возможность представиться местной элите, стать для них не абстрактным приезжим графом, а вполне осязаемым, реальным действующим лицом?
Только теперь об этом можно забыть, более того, такой поступок может ещё и навредить, вызвав у многих недоумениеи даже обиду.
Но пока он ещё не дошёл до подобных выводов и, бурча себе под нос, спускался по лестнице.
— Поехали, — усевшись на заднее сидение купленного Олегом внедорожника, почти один в один гильдийского, приказал исполняющему роль шофёра магуАлекс.
— Куда? — плавно трогаясь, поинтересовался тот.
— Куда-куда… В Асторию… Куда же еще?..
Он, проведя весь день в спешке, почему-то решил, что так будет до самой ночи, и сейчас озадаченно думал, чем занять оказавшийся свободным вечер.
Но волновался Алекс зря, вариантов продолжения оказалось более чем достаточно, на стойке его ждало аж семь приглашений на различные мероприятия, от обычных посиделок, пафосно именуемых «званый вечер», и до празднования совершеннолетия наследника одной из сильно поднявшихся
Собрав в кучу открытки, князь посмотрел на часы и, поблагодарив портье, направился к себе в номер.
Именины отпадают сразу, его просто не поймут, только с похорони сразу веселиться. Вечер в компании какой-нибудь из семей тоже, ответить на одно из четырёх приглашений, — учитывая, что всё это были далеко не первые игроки, — многие сочтут плебейством. Значит, остаётся только поход на презентацию книги, написанной и представляемой князем Расторгуевым, который, уже весьма не молодой человек, сумел в это непростое время не только удержать свой клан на плаву, но и укрепить его позиции. Никакого веселья, исключительно отвлечься от мыслей тягостных, такой вариант устроит всех — как его самого, так и тех, кто будет обсуждать молодого графа.
Остаётся вопрос, с кем туда идти. С Юсико нельзя, не поймут, тащить её в высокое общество не стоит, вряд ли это кого-нибудь обрадует. Скорее наоборот.
Ну а кроме неё никого на примете нет, так что остаётся пойти одному, как раз и амплуа завидного жениха подкрепит.
Определившись, собирался князь недолго — мыться, бриться или ещё как-то готовиться не стал. Слегка потрёпанный, измождённый вид как раз то, что сейчас требовалось, пусть видят, что он так переживает, что даже переодеться не успел. Тем более что он и на самом деле уже не успевал — до начала мероприятия оставалось каких-то десять минут, а до места нужно ещё добраться.
Заскочив к Юсико, он предупредил, что будет поздно, и, оставив Олега в гостинице, за руль посадил своего шиноби, уже через пару минут убедившись, что сделал ошибку. Ему даже показалось, что от аварии их спасло только наличие мигалок, а о правилах дорожного движения японец не знал совсем, и похоже, либо не понимал, где находится педаль тормоза, либо принципиально ей не пользовался.
— Задание тебе, — незаметно выдыхая, когда всё же они добрались до места, произнёс Алекс, — выучить правила и попрактиковаться. Понял?
— Да, господин, — смиренно кивнул японец, но всё же не выдержал и спросил. — Я плохо ехал?
Алекс задумался, анализируя поездку:
— Ты знаешь… Не плохо, нет, скорее даже слишком хорошо, но такой стиль вождения приемлем лишь если нам угрожает опасность или мы смертельно опаздываем… Но в случае, когда нужно просто добраться из пункта А в пункт Б, так гнать не стоит.
— Я понял, господин, — снова поклонился шиноби.
— Хорошо, что понял. А теперь будь добр, открой мне двери.
Японец снова кивнул и важно двинулся выполнять задание, пытаясь всем своим поведениемдать понять возможным наблюдателям, что привёз серьёзного человека.
Покинув чрево автомобиля, Алекс направился по ступенькам ко входу в здание, с выбором которого устроитель мероприятия не поскромничал, решив провести его в малом колонном зале дома писателя.
Отдав на входе приглашение молчаливому охраннику, князь прошёл внутрь и, стараясь не привлекать ненужного внимания — пока, во всяком случае, — прислонившись к стенке, стал ждать, когда ведущий вечера закончит изливать со сцены хвалебные оды презентуемому произведению.