Нежна и опасна

Володина Таня

Кирилл наклонился вслед за Степаном, чтобы поцелуем поприветствовать Лену, но она резко отвернула голову. Не пожелала, чтобы он ее целовал, — пусть даже символически, в щечку. На скулах Кирилла вспыхнули красные пятна и дернулись желваки. Они ничего не забыли. Они до сих пор переживали ту чудовищную ситуацию, когда мальчик проиграл в карты свою первую любовь — настоящую, честную, чистую.

Кольнуло в сердце. Мне показалось, что между этими двумя происходит что-то бесконечно интимное, о чем знают только они. А я — на обочине их жизни вместе

с остальными, не важными для них людьми.

— Аня, подойди к ним, — настойчиво повторила Вика. — Ты не эскорт, ты его девушка, не забывай. — И видя, что я в ступоре, добавила: — Мы пойдем с тобой. Максим!

Это я-то не эскорт? Я подавила горькую усмешку. Мы втроем подошли к Степану, Кириллу и Лене, которые уже преодолели неловкость из-за того, что Лена не дала себя поцеловать, и что-то обсуждали. Кирилл заметил меня:

— Ах, вот ты где, — и ласково привлек к себе. — Аня, знакомься, это Лена Ворончихина, моя бывшая одноклассница. Лена, — обратился он к ней, — а это Аня, моя девушка.

Лена смерила меня с ног до головы взглядом, от которого я покрылась липкими мурашками, и произнесла:

— Я Молчанова, а не Ворончихина. Мне нравится Пашкина фамилия, я решила ее не менять. Кстати, а где мой бывший муж? Что-то давно я его не видела.

Ох, она ведь была замужем за Молчановым, а я и забыла! Зачем она вспомнила о нем? Знала ведь, что парни два года не общались после свадьбы с золотой каретой и белыми лошадьми. Зачем опять напоминать об этом? Она словно колола Кирилла тем, что была замужем за его лучшим другом.

— В Америке, — ответил Кирилл.

— Говорят, он снова женится. Это правда? — быстро спросила она.

— Да. На моей сестре.

Она фыркнула и сделала такое лицо, словно ей сообщили, что Данила Козловский женится на Надежде Бабкиной, — смесь сарказма, пренебрежения и насмешки. Рука Кирилла, лежащая на моей талии, напряглась.

— Они отличная пара, — мрачно произнес он.

— Ну, конечно, отличная пара! Я рада, что Маша наконец-то его получит. Страдать по мужчине пятнадцать лет — это патология.

Кирилл отчетливо скрипнул зубами.

— А злиться на мужчину пятнадцать лет — это не патология? — вырвалось у меня.

— Анна, туше, — засмеялся Степан. — Все, пойдемте, сейчас мой продюсер будет речь толкать. Вы же не хотите ее пропустить?

СЛЕД. ЧАСТЬ

* * *

Мои щеки горели от возмущения поведением Лены и от стыда за собственную несдержанность. Я проболталась, что знаю о событиях пятнадцатилетней давности, — о том, что Кирилл проиграл юную Леночку в покер. С Кириллом я это не обсуждала и не хотела, чтобы он знал о моей осведомленности. А теперь придется объяснять, кто слил информацию. Буду валить все на Степана. Во-первых, у него язык без костей, а, во-вторых, он действительно был первым, кто поведал мне эту историю.

О Молчанове никому ничего не скажу.

Пока продюсер и сценаристы расписывали сюжет нового космического блокбастера, я украдкой разглядывала Лену

и пыталась понять, что в ней было такого, что мужчины падали к ее ногам. Она замечательно выглядела для своих тридцати двух лет — худощавая, элегантная, с гордой осанкой и полными, красиво очерченными губами. Их кончики были чуть опущены, но это ее не портило, а придавало милой детской капризности. Даже если тут постарался пластический хирург, я не заметила следов его вмешательства. Легкие русые волосы были пострижены в классическое каре с челкой, а светло-карие глаза напоминали глаза олененка — большие и печальные. Как бы она ни дерзила и ни сочилась сарказмом, в ней чувствовался внутренний надлом.

Или я все придумала, зная историю этой женщины?

В целом она относилась к тому типу, который называют «женщина-ребенок» или «маленькая собачка до старости щенок». Похожа ли я на нее, как говорили многие? Внешне — ну, было что-то общее. Может быть, во взгляде — и с возрастом это могло усугубиться. Но, честно говоря, мне бы не хотелось выглядеть в тридцать лет как обиженная злая девочка, пусть даже красивая. Мне хотелось быть такой, как Маша, — открытой миру, доброй и общительной. «И беременной от Молчанова», — подсказал голос внутри, но я его заткнула.

Когда презентация плавно перетекла в вечеринку, я оставила Кирилла со Степаном и отошла взять стакан воды или сока. Людей как будто прибавилось. Они толпились у столов с алкоголем и закусками, громко переговаривались и смеялись. Я увидела вездесущую блогершу Жанну, которая глотала шампанское, как воду, и беззастенчиво фотографировала жующих людей. Рядом с ней тусовался прыщавый парень лет восемнадцати. У него на шее висела камера с таким толстым и длинным объективом, что я приняла его за телескоп. Парень поймал мой взгляд и расплылся в неприятной улыбочке. Как будто он знал обо мне что-то плохое. Я отвернулась. Кого только не встретишь на презентациях!

Играла ненавязчивая музыка. Есть не хотелось.

Я поняла, почему Кирилл волновался, будет ли мне комфортно на этой встрече. Почему так тщательно выбирал мне платья и давал наставления в машине. Он знал, что придет Лена Молчанова. Не исключено, что он хотел продемонстрировать ей, что у него все в порядке с личной жизнью, что он не один.

Сзади меня кто-то толкнул, я обернулась и нос к носу столкнулась с Леной. Она держала ополовиненный фужер шампанского, большие глаза блестели от алкоголя. Подчиняясь порыву, я сказала:

— Извини, я не должна была говорить про патологию. Это не мое дело.

— Ну почему же? — язвительно возразила она. — Вполне возможно, что твое.

— В смысле?

— В смысле, если ты рассчитываешь на серьезные отношения с Кириллом, то можешь закатать губу. Он на тебе не женится.

— Почему это? — не поняла я.

Не то чтобы я собиралась за него замуж, просто мне стало интересно.

— Потому что когда нам было по шестнадцать лет, мы поклялись, что не женимся ни на ком, кроме друг друга.