Нежная
Шрифт:
"Интересно, ему нравится то, что с ним происходит сейчас?"
Он шёл ко мне, я смотрела на его лицо, и пыталась понять – нравится или нет? Он подошёл ближе, взял меня за плечи и улыбнулся:
– Хорошо, что я не уехал.
"Хо-ро-шо. Сидеть ночью в грязной машине под подъездом у неудачницы – это хорошо. Магия какая-то."
– Куда ты собралась?
– На работу.
Мой голос звучал как-то странно, или это у меня что-то случилось с ушами, я не могла понять. Голос ВэВэ
Он наклонился ко мне и с улыбкой сообщил, как секрет:
– Анечка, два часа ночи. Какая работа?
– Меня выгнали из дома.
Он продолжал смотреть на меня так, как будто ждал подробностей, я опустила глаза и молчала – какие тут подробности? ВэВэ медленно глубоко вдохнул, медленно выдохнул и развёл руками:
– Ну на работу так на работу. Это все твои вещи?
Я медленно покачала головой, не поднимая взгляда, указала рукой на дверь подъезда, он пошёл туда и вышел с моими коробками. Пошёл к машине, открыл багажник и поставил туда мои рваные плакаты и истёртый рюкзак, я на секунду захотела отобрать это всё и отнести в мусорный ящик, но сразу не смогла, а потом уже не осмелилась.
ВэВэ закрыл багажник, вернулся за мной, усадил в машину, сел рядом, посмотрел на меня, долго молчал, потом неуверенно спросил:
– Хочешь поговорить об этом?
Я медленно качнула головой, он кивнул и завёл машину, тронул экран навигатора, я посмотрела на него – весь мир зелёный, куда хочешь отправляйся.
"Ночь – время свободы."
Мы ехали молча, без музыки и без попыток сделать вид, что ничего не происходит. Мне было вообще ни капли не стыдно за мою кислую рожу.
Я всё-таки уснула, несмотря ни на что, по ощущениям это было похоже на прыжок во времени – только что проезжали мост, а уже паркуемся у офиса. ВэВэ открыл для меня дверь, помог спуститься, а потом практически на себе дотащил до офиса. Я смотрела, как он открывает дверь своим пропуском, и думала, что же он будет делать дальше.
Он подвёл меня к двери без таблички, открыл её ключом и протянул этот ключ мне:
– Пользуйся. Можешь пойти умыться, я сейчас за вещами схожу и приду.
Я держала в руке связку ключей и смотрела, как он идёт обратно к выходу, потом повернулась в сторону комнаты. На первый взгляд, можно было сказать, что это большая кладовка – многоэтажные полки с ящиками, коробки от оборудования, какие-то инструменты. Потом я рассмотрела на полу два матраса и сопоставила эту информацию со словами ВэВэ о том, что Миша когда-то жил в этом офисе.
"Видимо, не только Миша."
Над одним из матрасов висел на крючке халат с короной, под ним стояли шлёпанцы и банка геля для душа, я подошла и присела рядом с ней, наклоняясь поближе и глубоко вдыхая.
"Оно."
Мой утренний запах работы подействовал на меня как ангельская таблеточка, я просто стояла на коленях рядом
– Пойди умойся, а? Я пока перестелю.
Я кивнула и пошла умываться.
В зеркало смотреть не хотелось, но я всё-таки случайно поймала краем глаза своё лицо, на миг вздрогнув от шока – показалось, что это лицо Карины. Я всегда считала, что мы совершенно не похожи, хотя на детских фотографиях в шапке родители часто не могли сразу понять, кто из нас на фото, говорили, что моё лицо – это лицо Карины шесть лет назад.
Присмотревшись, я решила, что это из-за бледности и кругов под глазами, они делали меня похожей на неё, она всегда так выглядела, а я только изредка. Сегодня, например.
В дверь постучали, раздался голос ВэВэ:
– Анечка! Не утонула?
– Всё нормально.
Мой голос опять звучал как чужой. Я выключила воду и вышла из туалета, ВэВэ за плечи повёл меня к двери без таблички, подвёл к матрасу с перестеленной постелью, представил мне её, как новое оборудование:
– Чем богаты. Всё чистое, можешь спать без одежды, ключи у тебя, замок изнутри. Можешь спать в одежде. Можешь вот в футболке, – он взял с полки что-то белое в прозрачном пакете, протянул мне, – это Мишкина, но она тоже чистая, я её случайно вместе с постельным в прачечную сдал, а они постирали, к ней вообще никто не прикасался, а Миша не обидится, он не жадный. Я буду спать в кабинете.
Я осторожно взяла пакет с футболкой, чуть не уронила, ВэВэ придержал его снизу, и заодно придержал меня, чуть менее оптимистичным тоном спросил:
– Тебе что-нибудь ещё нужно?
– Всё нормально. Спасибо.
– Родители не имеют права тебя выгнать из квартиры, в которой ты прописана. Ты в любой момент можешь звонить участковому и требовать предоставить тебе доступ, приедет вооружённый наряд и проследит, чтобы тебе дали войти.
– А дальше? – нервно фыркнула я, – они будут меня всю ночь охранять, провожать в туалет и носить мне из кухни еду?
Он вздохнул, помолчал и сказал с ноткой хищного внимания, с которым слушал недавно мой рассказ про работу, как будто кого-то после этого уволят:
– Ты можешь через суд добиться того, чтобы они либо выплатили тебе твою долю от квартиры, либо разменяли её таким образом, чтобы ты получила свою часть в виде недвижимости.
Я опять фыркнула и сказала шёпотом, закатывая глаза:
– Да, подам в суд на родителей, действительно. Почему нет?
– Ладно, завтра об этом подумаешь, или послезавтра. Ложись спать, и будильник ставь на два часа дня, не раньше. Я тоже так поставлю. Хорошо?