Нежно влюбленные
Шрифт:
— Это хозяйство отличается от того, к которому ты привык?
Даже задавая вопрос, Сент-Обен поймал себя на том, что пытается разузнать хоть что-нибудь о прошлом мальчика и, разумеется, его матери. А так порядочные люди не поступают! Тем не менее Джерваз был разочарован, когда мальчик ответил ему довольно равнодушным тоном:
— Да, сэр, очень отличается. Виконт удержался от дальнейших расспросов, даром что был шефом тайных агентов.
— Ты можешь не называть меня поминутно сэром.
— Хорошо, сэр, — послушно промолвил Джеффри, но Джерваз уловил нотки смеха
У ребенка явно было неплохое чувство юмора, и виконт задумался о том, каково было бы иметь собственного сына. Джерваз мало общался с детьми и, если и думал о них, то лишь как о чьих-то наследниках, нимало не сожалея о том, что не оставил собственного потомства.
И вдруг ему стало мучительно больно: ведь он был лишен возможности наблюдать за детьми, за их шалостями, отвечать на бесконечные вопросы. Ему никогда не придется усаживать перед собой в седло (вот так же, как сейчас Джеффри) собственного сына. И никогда хорошенькая девочка не улыбнется ему обворожительной улыбкой — такой, как у Дианы…
Зато у него была законная жена, которую, впрочем, и женой-то назвать нельзя… И прошлое не переделать, и он никогда не подарит жизни сыну, о чем страстно мечтал в юности. Покидая много лет назад остров Малл, Джерваз подумал о том, что пройдет какое-то время, и он станет сожалеть о содеянном и, больше того, заплатит за насилие над невинным ребенком, на котором его вынудили жениться. Теперь Сент-Обен понял, в чем заключалась расплата. Ведь в двадцать два года ему и в голову не приходило, что он когда-нибудь встретит девушку и та подарит ему неземное удовольствие… Не думал он и о том, что станет тосковать без детей. Тогда, на Малле, он очень много потерял, и лишь сейчас, восемь лет спустя, осознал до конца величину своей потери.
Конечно, можно было завести и незаконного ребенка, но это было Джервазу не по душе. И вдруг мысли его переметнулись к жене. Интересно, сколько лет она проживет? А вдруг подхватит простуду на знаменитых шотландских сквозняках и умрет, оставив его свободным?.. Сент-Обен нахмурился, презирая себя за подобные мысли. Бедная девочка и так попала в передрягу и не заслуживала подобной участи.
Заметив, что виконт помрачнел, Джеффри не задавал ему больше вопросов. Ледяной ветер усиливался, и Джерваз был рад, что их поездка заканчивалась.
Подъезжая к конюшне, они заметили у входа Диану, кутавшуюся в темно-синий плащ, который грациозно спадал с ее плеч. Едва увидев мать, Джеффри взволновался:
— По маме не скажешь, что она довольна. Джерваз почувствовал, как напрягся мальчик.
— Я поговорю с ней, — пообещал он ребенку. — Мне совсем не хочется, чтобы у тебя были неприятности.
— Да нет… — внезапно спокойным голосом заговорил Джеффри. — Вообще-то все будет хорошо. Мама говорит, что не бывает так, чтобы все всегда было в порядке.
Философское замечание ребенка весьма смахивало на мудрые рассуждения Дианы, и внезапно плохое настроение Сент-Обена как рукой сняло.
— Доброе утро, миссис Линдсей, — поздоровался он, направляя к женщине коня. По тону Джерваза нельзя было и подумать, что он не так давно держал Диану
Диана кивнула. Спрыгнув с коня, Джерваз помог слезть и мальчику, который тут же бросился к матери и принялся с жаром рассказывать о том, что он повидал, где побывал и добавил, что лошади еще лучше, чем он себе представлял.
Сент-Обен обратил внимание на то, что хоть ребенок и предполагал, что его мать может рассердиться, он, ни секунды не раздумывая, подбежал к ней — сразу было видно, что мать никогда не отталкивала его, даже если и гневалась. И тут Джерваз понял, что ужасно ревнует: Джеффри был горячо любим матерью — такой любви сам виконт не знал, к тому же эту любовь давала сыну Диана.
Наверное, так же она любила одного из своих любовников. Эти слова эхом отдавались в голове Джерваза. Виконт понимал, что Диана пока предпочла его другим, но он не был единственным мужчиной в ее жизни. Разумеется, она любила своего сына больше — любовники приходят и уходят, а ребенок — это ее плоть. Нелепо было ревновать к мальчику, мать которого была дорогой шлюхой и у которого было весьма сомнительное будущее, виконт понимал это, но… Ревность не проходила. Интересно, каково было бы подбегать к Медоре Брэнделин, зная, что она всегда радостно обнимет сына? Не думать о настроении матери, о том, что мысли ее заняты очередным любовником.
Подобные мысли не пристали взрослому человеку, и Джерваз проклинал себя за слабость. Крепко сжав губы, он повел коня к груму.
Как только Джеффри на минуту умолк, Диана с улыбкой заметила:
— Эдит везде тебя разыскивает, дорогой. Ты помнишь, мистер Харди говорил, чтобы ты каждый день делал уроки, а то отстанешь от других ребят.
Сморщив нос, Джеффри послушно произнес:
— Хорошо, мама.
Погладив его по головке, Диана сказала:
— Ну хорошо, мой милый, а теперь беги. Я приду к тебе пить чай, а пока мне надо потолковать с лордом Сент-Обеном.
Ничего не заметив, Джеффри помахал на прощание Джервазу и побежал к дому. Виконт молча наблюдал за ним.
— Может, прогуляемся в сад? — сурово спросила девушка. — Там даже зимой красиво.
Кивнув, Сент-Обен предложил ей руку, и они направились за дом, где раскинулся огромный сад. Несмотря на то что все растения уснули и земля под ногами промерзла, здесь было очень мило. Пройдя лабиринт, они направились в сад, где все деревья были подстрижены, и их аккуратные кроны отбрасывали причудливые тени на узкие дорожки.
— Прости, пожалуйста, что Джеффри помешал тебе, — проговорила Диана постепенно успокаиваясь. — Постараюсь, чтобы он больше не попадался у тебя на пути.
— Не стоит извиняться, — ответил Джерваз. — Мне очень понравилось разговаривать с ним. И не сердись на него за то, что он поехал со мной. Джеффри был уверен, что ты не одобришь этой поездки, но я уговорил его.
Диана крепче сжала его руку:
— А я и не сержусь. — Подняв на виконта свои ясные голубые глаза, девушка торопливо объяснила: