Нежное сердце
Шрифт:
«Я никогда этого не узнаю», — одернул себя Цезарь.
Грейс Блейк работает на него, а он никогда не вступал в отношения с женщинами, которые на него работали. Какими бы восхитительными, непредсказуемыми — и очень возбуждающими — они ни были.
Краска на ее щеках и напрягшиеся под белой блузкой соски сказали Цезарю, что Грейс также находит его физически привлекательным.
Что ставило перед ним дилемму, так как накануне ночью он пришел к одному решению, ради которого и вызвал Грейс к себе в кабинет.
— Мистер
Цезарь выпрямился, обошел стол и сел в кресло. Через стол Грейс не сможет заметить его возбуждение.
— Насколько я помню, мы не совсем правильно начали наше знакомство, мисс Блейк. Может, начнем заново?
«Что он хочет этим сказать?» — мгновенно насторожилась Грейс. Неужели он готов забыть все те вещи, которые она наговорила ему вчера и сегодня? Значит ли это, что у нее по-прежнему есть работа? Если так, то, вероятно, она ошиблась на его счет и Цезарь Наварро не так беспощаден, как она предполагала. Да, ну и ляпнула же она! Грейс почувствовала, что ее щеки снова заливает краска смущения. Необыкновенно привлекательный мужчина в расцвете своей мужской красоты. Кроме того, невозможно забыть реакцию, которую в ней вызвал его смех.
Грейс тряхнула головой.
— Не уверена, что я смогу жить на пустошах Хэмпшира, — призналась она.
— Поместье не отгорожено от мира, мисс Блейк, — протянул Цезарь. — Ближайший город расположен чуть более чем в десяти километрах отсюда. Точнее, в десяти километрах двухстах метрах. А на территории поместья, кроме вас, проживают еще двадцать человек. Да, я знаю, что большинство из них — сотрудники моей службы безопасности, — опередил он Грейс. — Но в остальном они такие же люди, как мы с вами.
Почему ее не удивляет, что Цезарь Наварро точно знает расстояние до города, а также количество человек, проживающих в поместье?
Грейс скорчила гримасу:
— Вот именно! Они и еще камеры видеонаблюдения повсюду.
— Камеры видеонаблюдения не повсюду, мисс Блейк. — Он нахмурился. — В ванных комнатах их, к примеру, нет.
— Это была бы настоящая паранойя, — отрезала Грейс. — Не говоря уже о нарушении тайны частной жизни.
— Вы считаете меня параноиком?
В его голосе прозвенела стальная нотка, которую трудно было не заметить.
— Я не привыкла, что за каждым моим движением наблюдают…
— Камер в моем кабинете нет.
— Но доступ сюда мне запрещен.
— Когда меня здесь нет, запрещен, — рассеянно кивнул Цезарь, все еще не придя в себя от замечания насчет параноидальности. — Зато установлены датчики движения. Они начинают работать, если в кабинете кто-то появляется. Их надо отключать.
— Замечательно! — Грейс с трудом сдержалась. Ей очень хотелось подбочениться. — Какие ценности хранятся в этой комнате, если я не могу зайти сюда, чтобы вытереть пыль?
— Это мое святилище, — коротко ответил Цезарь. — Место, где я могу побыть
— Чем же вы занимаетесь? Танцуете голым при полной луне или еще что-нибудь в этом роде?
Цезарь сделал глубокий вдох. Похоже, эта девушка никогда не перестанет его удивлять.
— Вы хоть изредка задумываетесь, прежде чем открыть рот? — мягко поинтересовался он.
— Обычно да. — Грейс скорчила гримасу. — Но с вами у меня это почему-то не получается.
Цезарь вздернул бровь:
— Я заставлю вас нервничать?
— Не то слово, — пробурчала она.
— Какое из моих качеств заставляет вас нервничать?
Грейс закусила губу, чтобы не сболтнуть лишнего. Цезарь Наварро слишком большой, слишком пугающий, он слишком уверен в себе, слишком высокомерен, сдержан настолько, что ее постоянно переполняет желание сделать что-нибудь, способное поколебать его выдержку. И к тому же он действительно до невозможности хорош собой.
— Я пошутила, — сказала Грейс, — и признаю, что это была неудачная шутка.
Цезарь кивнул, уголки его губ поползли наверх.
— Неужели вы наконец-то учитесь сначала думать, а уж потом говорить.
— На это можно надеяться, — кивнула Грейс.
— Кстати, отвечая на ваш предыдущий вопрос… Может, мне нравится чувствовать, что я могу танцевать здесь голышом, если это вдруг взбредет мне в голову.
— В самом деле? — спросила пораженная Грейс.
Цезарь фыркнул:
— Кажется, наш разговор снова стал каким-то чудным. — Он покачал головой, осознав, что теперь уже у него появилось желание шокировать Грейс. — Я вызвал вас к себе, вспомнив наш вчерашний разговор. Коттедж находится слишком далеко от главного дома. Не хотите ли занять одну из спален в восточном крыле?
Ее глаза расширились.
— Вы предлагаете мне перебраться в главный дом? К вам и Рафаэлю?
Губы Цезаря сжались, когда он вспомнил, в каких отношениях он, по мнению мисс Блейк, состоит с Рафаэлем.
— Мне кажется, вы не будете чувствовать себя в изоляции, если поселитесь в одной из спален восточного крыла, — повторил он.
Грейс нахмурилась:
— А как прикажете понимать утверждение Кевина, что в главном доме вечером не остается никого, кроме вас и Рафаэля?
— Может, именно эта фраза заставила вас решить, что меня с Рафаэлем что-то связывает?
— Да, и еще недружелюбное отношение ко мне Рафаэля, — нахмурилась Грейс.
Губы Цезаря растянулись в невеселой улыбке.
— Вам не приходило в голову, что присутствие Рафаэля в главном доме и его недружелюбное отношение связано с чем-то другим?
— Например?
— Подумайте, мисс Блейк, — бросил Цезарь.
Грейс пожала плечами:
— Ну, он почти всегда находится рядом с вами. Решает ваши личные вопросы. Подает вам еду. Очевидно, с подозрением относится ко всем новым людям в вашем окружении.