Нежное создание
Шрифт:
— Смотрите сами. Три векселя, — вручила бумаги женщине. — Судя по всему, плата за оказанную услугу. Их надо вернуть Ван дер Мееру.
— Зачем? — заметно успокоившись, щурясь, мама вчитывалась в прописанные суммы на бумагах.
— Во-первых, Ван дер Меер обо всём знает и молчит. Во-вторых, чтобы он молчал и дальше, мы ему должны вернуть всё до коп… до последнего стювера, — со вздохом поправила себя. — Чем больше ему отдадим сейчас, тем меньше останется долг. В-третьих…
— Долг? — госпожа Маргрит вскочила и бросила векселя на стол. — Руз, о каком
— Не кричите, — шикнула на неё Ника, оглядываясь на закрытую дверь гостиной. Что за ней стояла Хенни, она не сомневалась. — Как он это сделал? Я опоила его снотворным. Он заснул прямо за столом. Когда Якубус утонул, Ван дер Меер крепко спал.
— Откуда ты знаешь, когда утонул Якоб? — прищурилась мама с подозрением.
— Не знаю, но уверена, что Ван дер Меер всю ночь спал как младенец и из дома выйти не мог.
— Тогда кто убил Якоба? Он не мог утонуть в канале.
— Думаете, у него нет врагов? — Ника ткнула пальцем в ларец. — Откуда золото? А украшения?
Женщина потрясённо молчала и Ника продолжила:
— Купил будущей жене на оставшиеся гроши после уплаты всех полагающихся налогов и выделения денег на продукты? Какое жалованье у капитана ночного дозора, не подскажете?
Госпожа Маргрит поджала губы, торопливо складывая векселя. Обиженно молчала.
В заключение Ника отметила:
— Если деньги заработаны честно, то все украшения можно без опасения продать и вырученные деньги отдать в счёт долга Ван дер Мееру.
— Избавиться от украшений следует обязательно, но не в Зволле, — соизволила ответить мама. — Отдай ему, — с презрительной миной бросила векселя на стол.
Никто из них так и не посмел озвучить очевидное: Якубус промышлял разбоем. Один или не один — не столь важно, теперь его нет.
Ника была довольна, что отпала необходимость воевать за сохранность серёжек с небесно-голубыми сапфирами.
Она накрыла пустой ларец платком и ушла в свою комнату. До возвращения скорбящих из церкви у неё есть время отдохнуть. Осталось потерпеть ещё немного и всё закончится.
Спустившись в гостиную, Ника не сразу обратила внимание, что у длинного стола, уставленного разносолами, не стоят стулья. Удивилась: «Шведский стол?» Изобилие блюд, свобода выбора и неограниченные размеры порций? Неожиданно.
Догадку подтвердили стоявшие на краю стола стопки тарелок и лежавшие рядом столовые приборы.
Ника думала, что поминки пройдут в традиционном стиле: скорбящие сядут за общий стол, помянут усопшего обильной едой и питьём и разойдутся.
Она пошла вдоль стола, оценивая разнообразие приготовленных соседями блюд. Помочь скорбящим поддерживать силы все эти дни — первейший долг соседей и друзей. Семья усопшего слишком подавлена горем и ей не до готовки поминального обеда.
Однако алкогольные напитки, пиво, морсы и лакомства — забота хозяев.
Особое внимание Ника уделила изучению сладостей.
Девушка рассматривала сахарные конфеты, марципановые пирожные, засахаренный миндаль, смешанный с длинными белыми нитями «леденцов»37.
Отдельно в чашах высились горки миндаля, изюма, вяленого инжира, обжаренных в масле и посыпанных сахаром и корицей каштанов.
В центре стола возвышалась тацца38 со сладостями в форме морских раковин и моллюсков, покрытых сахарной глазурью, миндалем и анисом.
В деревянных круглых коробочках — похожая на мармелад паста из айвы.
На широком фарфоровом блюде — румяные булочки с прослойкой из взбитых сливок.
Всё выглядело аппетитно и эстетично, но расстановка основных блюд казалась беспорядочной, случайной.
— Хенни, — остановила она забегавшуюся, уставшую служанку. — Не будет ли лучше, если блюда расставить по группам?
— Как? — вскинула та изогнутые брови.
— Сразу от входа в гостиную разместить на столе корзиночки с хлебом и холодные закуски, мясную нарезку, сыры, масло. Оливки. Затем выставить горячую еду из мяса, рыбы, овощей, сырный омлет, блины. Соусники поставить рядом с блюдами, для которых они предназначены. Сладости и фрукты перенести на другую сторону стола.
— Ах, госпожа, делайте, как желаете, — махнула Хенни рукой. — У меня уже ни на что нет сил. Вам стало лучше после сна? — спросила она, вглядываясь в её лицо.
Ника кивнула. После пяти часов беспробудного сна она чувствовала себя бодрой. Поспала бы ещё, но её разбудили.
В её комнату, как к себе домой, вошла незнакомая женщина. Неопределённого возраста, в просторных чёрных одеждах, похожая на наседку, растерявшую своих цыплят, она обняла толком не проснувшуюся Нику и расплакалась. Сетуя на сиротскую долю Руз, помогала ей одеваться. Говорила много и без умолку.
Рассказывала о том, какими хорошими людьми были брат Руз, её отец, дедушки, бабушки и другие упокоившиеся члены большой семьи. Всех называла по именам, перечисляла места жительства, выделяла знаковые даты и связанные с ними события. От её тихого монотонного голоса Нику снова клонило в сон. Информация проходила мимо сознания.
Взявшись поправить бедной сиротке растрепавшиеся волосы, дама сказала:
— Маргрит поделилась со мной новостью, что замуж тебя выдаёт. Руз, кто жених-то? Не скажешь своей любимой тётушке Филиппине?
«Любимая тётушка?» — Ника вздохнула и опустила глаза. Если Руз не сочла нужным «познакомить» её с чрезмерно разговорчивой родственницей, значит, быть с ней откровенной не стоит.
«Что теперь?» — думала она. Мама настроена серьёзно, значит, на днях надо ждать визита жениха. Он купит дворянский титул, станет мужем Руз, а лишится свободы и похоронит возможность когда-либо стать счастливой Ника.
«Прелестно!» — усмехнулась Ника. Купив титулованную жену-бесприданницу, муж обретёт над ней полную власть. Всё в духе этого времени.