Нежность лунного света

Картленд Барбара

Будет разумнее заночевать здесь и пуститься в обратный путь рано утром. К полудню она снова будет во дворце и к тому времени соберется с духом, чтобы решительно ответить на все упреки, которые наверняка обрушит на нее разгневанная леди Беатрис.

Афине не хотелось, чтобы такой восхитительный день был испорчен, а этого не избежать, если она появится во дворце поздно ночью.

Орион явно ждал ее ответа, и после короткого раздумья девушка сказала:

– Если это возможно, я предпочла бы заночевать где-нибудь здесь. Я слишком устала, чтобы

сейчас отправиться обратно в Итею, даже если бы меня ожидала лошадь, на которой я приехала сюда утром.

– Она, несомненно, ожидала бы вас, – заметил Орион, – если бы ее хозяин знал, что вы захотите снова воспользоваться ею. Но мне кажется, что вы приняли мудрое решение. Не стоит торопиться на ночь глядя в порт. Тут неподалеку есть таверна, которую я мог бы порекомендовать вам. Она довольно скромная, но там чисто и вас радушно встретят хозяева.

– Не будете ли вы столь любезны показать мне, где она находится? – спросила Афина. Ей показалось, что нет ничего предосудительного в том, чтобы попросить у этого человека помощи. Она чувствовала, что ему можно доверять, и не сомневалась в его благородстве.

– Вы ведь сегодня ничего не ели и, конечно, изрядно проголодались, – ответил Орион. – Мне следовало бы подумать об этом раньше, но мы с вами так увлеклись пищей духовной, что забыли о той, что подкрепляет грешное тело.

Афина подумала в эту минуту о том же и улыбнулась ему, вставая. Орион взял ее сумку, и девушка только сейчас вспомнила, какой тяжелой она казалась ей весь долгий путь до стадиона.

Афина не стала надевать капор, испытывая восхитительное ощущение свободы и легкости и представляя, какой легкомысленной сочли бы ее родственницы прогулку юной леди с непокрытой головой в обществе мужчины, на котором рубашка с распахнутым воротом и закатанными рукавами. Но ведь они никогда бы не поняли, что заставило ее так неожиданно отправиться в Дельфы.

Сейчас Афина испытывала необычное воодушевление, и не только от сознания, что находится в священных местах, но и от того, что рядом с ней человек, который хорошо понимает ее. Человек, рядом с которым ей легко, свободно и безопасно. Человек, который покровительствует ей, как бог Гермес покровительствовал всем путникам и странствующим.

Они прошли через оливковую рощу, а затем поднялись по заросшим травой ступенькам на верхнюю дорогу. Там они остановились, чтобы полюбоваться ущельем, в которое низвергался каскад серебристой воды.

– Неужели это тот самый Кастальский источник, о котором упоминал лорд Байрон? – спросила Афина.

– Возможно, – ответил Орион, – но вам нужно что-то более существенное, чем простая вода. Давайте поскорее отыщем нашу таверну, где подают превосходный кофе и прекрасное местное вино.

– После ваших слов я сразу захотела пить и почувствовала, что ужасно проголодалась. Стыдно признаться, но какими бы возвышенными ни были наши умы и сердца, плоть всегда настойчиво напоминает о себе.

– Никогда не поверю, что ваш дух слабее плоти, – произнес Орион. – Когда я увидел

вас сегодня днем, то убедился, что вы двигаетесь с грацией богини, на которую способны лишь нимфы, возникающие из морских брызг.

– Мне нравятся ваши комплименты, – засмеялась Афина, – потому что они не похожи на те, что мне приходилось выслушивать раньше.

– Вы, конечно, избалованы комплиментами, – насмешливо заметил Орион.

– Не особенно, – неожиданно посерьезнев, призналась девушка. Ей вспомнились те пышные и изысканные комплименты, которых она удостоилась в Афинах и которые относились скорее к ее богатству, чем к ней самой. Ее не оставляла мысль, что сейчас впервые в жизни она находится в обществе человека, который не знает, кто она такая, кто ее родители и какое место они занимают в обществе.

Для этого странного, загадочного Ориона она была просто Афиной. Он легко принял это имя и не задавал лишних вопросов. Они общались, как общаются двое уважающих друг друга ученых, для которых самое главное на свете – объект их научных изысканий.

– Хотя я отдаю должное вашему мужеству, – сказал Орион, когда они шли среди деревенских домиков, – я не советую вам путешествовать по дорогам Греции одной, без всякого сопровождения.

– Почему? – удивилась Афина.

– Ну, во-первых, вы молоды и очень красивы.

– А во-вторых?

– В этих краях опасно, здесь много разбойников.

– Разбойников? – удивилась девушка.

– Называйте их как хотите, но эти люди не уважают чужую собственность и безжалостны к женщинам.

Девушка вспомнила, что во время их пребывания в Афинах слышала много разговоров о каком-то албанском генерале.

Прерывающимися от волнения голосами ее собеседники рассказывали, что о его соплеменниках ходят легенды: они наемники и отъявленные головорезы, настоящие разбойники с албанских гор.

– Но они прекрасно сражались в годы войны за независимость, и, чтобы сохранить с ними добрососедские отношения, король назначил их предводителя, генерала Христодолуса Хаджи-Петроса, своим адъютантом, – вступил тогда в разговор кто-то другой.

Судя по всему, этот генерал – действительно выдающаяся личность, подумала Афина, прислушиваясь к спору.

У генерала оказалась свирепая внешность, он был одет в албанский национальный костюм с золотыми аксельбантами и увешан оружием: пистолетами и ятаганами.

Упряжь его лошади и седло были украшены золотыми и серебряными насечками. Воины генеральской свиты носили длинные усы, кутались в просторные плащи и были похожи на злобных диких медведей.

В дни пребывания Афины в столице разразился настоящий скандал. Признанная красавица англичанка, леди Элленборо, имевшая репутацию ветреной особы – поговаривали, что она была любовницей не только короля Оттона, но и его венценосного отца Людвига Баварского, – сбежала с генералом куда-то в горы.

Несмотря на живописную внешность, генералу было уже за шестьдесят. Его жена умерла, но вдовец имел нескольких детей.