Нежные годы в рассрочку
Шрифт:
– Если с Галиной Тимофеевной, то ладно, – смилостивился Геня – по какой-то совершенно непонятной причине он не просто любил дядькину жену-химичку, но и преклонялся перед ней, впрочем, как и все её ученики. – Только предупреди, чтоб глаз с неё не спускали! А то смотри, мамань, принесёт тебе Аврорка в подоле, вздохнуть не успеешь!
– Гень! Ну что ты такое говоришь-то! Ну вот зачем мать-то расстраиваешь? Какой-то ты бываешь!.. Прямо не знаю! И Леночку выгнал! Вот зачем Леночку выгнал? Такая хорошая девочка! Так тебя любила! Останешься бобылём! – пугала Зинаида Матвеевна сына.
– Не останусь. Зачем мне жена кривоногая?
– Зачем ему кривоногая! –
– Не боись, маманя! Я тебе другую приведу, лучше Ленки!
– Приведёт он! Посмотрите на него! Одна, вторая, третья!.. Наша квартира не дом свиданий, Геня!
– Наша комната в коммуналке тоже публичным домом не являлась, однако... – и Геня многозначительно выдержал паузу, пытаясь уколоть мать. – Ладно, ты скажи Галине, чтоб за нашей козявкой присматривала. Пошла я! – Геня в последнее время, отправляясь куда-то, примеривал на себя женский род и почему-то не «уходил», а «уходила».
– Ой! Проказник! – кричала ему вслед Зинаида Матвеевна и с гордостью констатировала: – А красивый какой! Ну, весь в отца!
* * *
Аврора покидала Москву влюблённая в Юрку Метёлкина, счастливая тем, что наконец-то окончила школу – отмучилась и весь мир теперь у её ног. Ей казалось, что впереди масса возможностей, перспектив и море счастья, такого же необъятного и безграничного, как то, что ждало её через тридцать пять часов. Лишь две мысли омрачали её радужное настроение. Она не знала, как быть с Костиком Жаклинским, – в какой форме объяснить ему, что она полюбила Юрика, и пугающая, полнейшая неизвестность по поводу того, куда пойти учиться осенью. Об институте и речи, конечно, не могло идти, тем более что Милочка – художница-реалистка сказала:
– Какой институт, тёть Зиночка! Вы даже о техникуме забудьте думать! Ведь Аврорка глупая девочка, она еле-еле школу окончила!
Но стоило глупой Аврорке только увидеть зеленовато-голубоватое море, которое по цвету так напоминало глаза Метёлкина, как она в одно мгновение забыла и о Жаклинском, и о поступлении куда бы то ни было.
Лишь мысли о Юрике никак не оставляли её. Может, из-за голубоватой зелени моря?
Они сняли комнату на четверых (у Галины Тимофеевны был адрес хозяйки, который ей дали хорошие знакомые) за полцены и в первый же день полностью отключились от столичной жизни. Маленький не то городок, не то село с прибрежными закусочными, розы, солнце, море... Что ещё нужно человеку для счастья? Иван Матвеевич с утра до вечера, вымотанный за год тяжёлой заводской работой, лежал на камере от колеса в плавках и косынке. Лишь изредка он просыпался, с восторженным карканьем забегал в воду и, доплыв до буя, возвращался на своё место. Не обошлось, естественно, и без драк. Пару раз он сцепился с хозяином, за что всех их чуть было не выгнали на улицу, и один раз – со случайным прохожим.
Галина Тимофеевна утром сидела под зонтиком с учебником химии в руках, вечерами куда-то таинственно исчезала, говоря:
– Девочки, Ванечка, я, пожалуй, пройдусь, подышу морским воздухом.
Где она дышала и с кем, неизвестно. Галина Тимофеевна была слишком хитра
Девочки были предоставлены сами себе и делали, что хотели. Любашка во что бы то ни стало жаждала найти себе кавалера, и не просто ухажёра, а будущего мужа, отца своих детей, поскольку в свои двадцать три года она так и оставалась невостребованной со стороны мужчин. Она, правда, в отличие от Милочки не хранила девственность как зеницу ока, но вот отчего-то никто из её кавалеров не желал на ней жениться.
Аврора перед собой подобных планов не ставила, целыми днями купаясь в море и играя с ребятами в волейбол на пляже. Вечерами же эти самые ребята ходили за ней табуном вдоль берега – каждый стремился привлечь её внимание: кто рассказывал анекдоты, кто звал в кино, кто-то то и дело бросал на неё полные страсти и огня взоры.
Любаша шла обыкновенно рядом с ней, нервно кусая свои пухлые губы.
– И что только они, Арка, в тебе находят? – вздыхала она после прогулки.
Ей особенно нравился один молодой человек из армии поклонников кузины – некий Славик из Москвы. Кажется, он был ровесником Любы – черноволосый, с большими карими выразительными бархатными глазами. «И что он за ней бегает?! – недоумевала она. – Он ведь намного старше Арки!»
Для достижения своей цели в лице Славика Барабанова Любашка решилась на отчаянный шаг. Однажды сразу после обеда она заняла стул у зеркала и не покидала его до самого вечера. Надев наимоднейшее платье-трапецию, сшитое своими руками, которое (этого нельзя отрицать) очень шло ей, она долго и тщательно укладывала свою не менее модную стрижку. К вечеру Любаша превратилась в девушку, о которой многие мужчины могли только мечтать. Она вышла на пляж и, увидев вдалеке Славика с сестрой, на цыпочках обогнула кусты отцветшего шиповника, встала в непосредственной близости от парочки и затаила дыхание, чтобы лучше слышать, о чём они говорят.
– Аврора! Я понимаю, тебе ещё и восемнадцати нет! Но я ничего не могу с собой поделать! Я буквально голову потерял от любви! Я влюбился, влюбился, как мальчишка! – страстно говорил Славик.
– Я даже не знаю, как тебе помочь! – несколько отчаянно молвила Аврора.
– Выходи за меня замуж! Я подожду, подожду тебя! Всего ведь несколько месяцев! – настаивал он.
– Замуж? – удивилась Гаврилова. Это серьёзно. Замужество ей предлагал только Вадик, перед отъездом в Мурманск. Он так и сказал – мол, вырастем, встретимся и поженимся.
– Ну, да. А что в этом такого?! Если два человека любят друг друга, почему бы им не пожениться?
– Вот гады! – прошипела Любаша в кустах.
– Ой! Я не знаю! У меня в голове всё перемешалось! Я ничего не понимаю! – беспомощно воскликнула Аврора. Она действительно в тот момент ничего не могла решить. В Москве её ждал Юрка Метёлкин, которого она, несомненно, любила, а в конце лета предстояло объяснение с Костиком. Сейчас же перед ней стоит настоящий, уже сформировавшийся мужчина и просит её руки. И самое поразительное – Славик ей нравится! «Может, плюнуть на всё и согласиться?!» – подумала Аврора. И тут произошло нечто такое, чего она никак не ожидала. Лоб её так мило хмурился в раздумье, так поэтично взлетела левая бровь, а губы шептали что-то невнятное... Славик не удержался, порывисто обнял её и поцеловал. Гаврилова сначала ничего не поняла, а когда поняла, начала отбиваться, но, быстро увлечённая этим страстным порывом Славика, бессильно опустила руки, наслаждаясь долгим поцелуем.