Нежные признания
Шрифт:
— Мистер Фар ничего не скажет обо мне. У меня хватила ума не показывать своего лица при совершении преступления. Нет. Как мне кажется, они будут подозревать тех людей, которые стреляли в нас.
Фэйт несколько секунд смотрела на него невидящим взглядом. Затем, чуть кивнув, спросила:
— У меня крупные неприятности, Джеймс?
Он вздрогнул.
— Это вне всяких сомнений. У тебя книга, которую хотят заполучить бандиты. Кто бы ни направил их, он наверняка хочет знать, прочла ты ее или нет и есть ли в ней что-то,
— Если он готов на убийство, чтобы получить ее, значит…
— Должно быть, он скрывает что-то серьезное, что может его дискредитировать или даже привести к виселице.
Она долго молчала, затем прошептала:
— Но как он узнал о дневнике моей мамы? Даже я не ведала о его существовании, пока леди Коудрей не отдала его мне.
— Может быть, она рассказывала о нем кому-то? — Джеймс сощурил глаза, анализируя некоторые детали. Затем повернул голову и посмотрел на нее. — Думаю, кто-то прочел последнее письмо леди Коудрей, адресованное тебе, и сложил одно к одному. Она писала, что у нее есть кое-что от Мадлен, что могло заинтересовать тебя, как ей казалось.
Фэйт с ужасом уставилась на него:
— Ты представляешь, как я себя чувствую после всего этого? Меня могли убить в собственной постели. Кто мог сделать это? — Она стиснула зубы. — Что я говорю? Ты ведь тоже сделал это, не так ли?
Джеймс подался вперед и похлопал ее по руке.
— Да, но я на твоей стороне. Ты не одна. Мы оба связаны с этим теперь. — Он поднес палец к ее губам, чтобы остановить поток слов. — Начальник станции знает мое имя, поэтому можешь быть уверена: пройдет немного времени, и наш общий враг проведает, что я тоже вовлечен в это.
Он встал и зажег лампу.
— Не знаю, как ты, но я умираю с голоду. Давай посмотрим, что здесь есть, чтобы унять наш аппетит.
Фэйт наблюдала, как он снял с верхней полки корзину. Открыв крышку, Джеймс заглянул внутрь.
— Холодный цыпленок, сыр, фруктовый пирог, — перечислил он. — О! Бутылка красного вина, чтобы это запить. — Он улыбнулся ей. — Почему бы тебе не сходить в туалет и не освежиться, пока я накрою на стол?
Она постаралась не выглядеть удивленной и презрительно фыркнула.
— Ты горд собой, не правда ли?
— О, это все не специально для меня. Мы предоставляем это всем пассажирам первого класса.
Если бы Фэйт не была голодна и так сильно не хотела воспользоваться уборной, то сказала бы что-то еще. Она с достоинством вышла из купе, а вернувшись, была не просто удивлена — она была поражена увиденной роскошью.
— О чем думаешь? — мягко спросил он, протягивая ей стакан с вином.
— Я подумала, — ответила она, — могу ли я научиться стрелять?
Как это ни странно, но слова Фэйт обрадовали его.
Они вернулись к началу разговора — от того момента, когда Фэйт нашла фотографию своей матери
Затем она сказала:
— Леди пригласила меня на встречу Общества египтологов. У меня где-то здесь есть карточка.
Девушка полезла в свой ридикюль и достала не только упомянутое приглашение, но и фотографию матери — ту, которую вернула ей ее светлость.
— Это снимок, который я отправила леди Коудрей, — пояснила она, — а это — приглашение на встречу Общества египтологов.
Джеймс с любопытством посмотрел на приглашение и внимательно изучил фото ее матери. Изображенная на нем женщина напоминала Фэйт, но черты лица Мадлен были не такими мягкими и женственными, как у дочери. Возможно, конечно, сказал он себе, что на его мнение об этой бесстрашной женщине повлиял рассказ Фэйт. Барнет восхищался такими, как Мадлен Мэйнард, но предпочитал держаться от них на расстоянии.
— Это не очень хорошая фотография, — сказал он и перевернул ее, чтобы прочесть надпись на обороте.
— Согласна. Ну, она была сделана десять лет назад. С тех пор произошли значительные усовершенствования в мире фотографии. — Фэйт протянула ему другой снимок. — А это сделали во время последнего визита мамы в Каир. Через несколько дней она умерла.
Джеймс стал внимательно всматриваться в лица на фотографии и нашел Мадлен в первом ряду.
— Где сейчас все эти люди?
— Некоторые из них — члены Общества египтологов. Леди Коудрей сказала, что представит меня им на встрече. Кого-то из них, говоря ее словами, уже нет с нами.
— Они мертвы?
Фэйт кивнула.
— Или переехали.
— Я бы хотел взять эту фотографию, если можно.
Ее ответ утонул в шуме поезда, с грохотом пронесшегося по мосту. Бутерброды на ее тарелке начали странный танец, а потом так же неожиданно остановились, когда вагон выровнялся. Свисток паровоза вызвал улыбку на лице Джеймса.
Фэйт равнодушно сказала:
— Думаю, машинист рад.
Он сунул фотографию в карман своего пиджака.
— Готов побиться об заклад, что половина мужчин в этом поезде хотели бы быть там с ним.
Девушка слабо улыбнулась, но вскоре улыбка исчезла с ее лица.
— Я все еще не могу поверить, что оказалась в центре какого-то преступного сговора.
— Не сговора, — поправил Джеймс. — По крайней мере, я так не думаю. Держу пари, что один негодяй, который считал, что вышел сухим из воды после ужасного преступления — убийства или чего-то подобного, — был в глубоком шоке, когда неожиданно появилась ты и начала задавать вопросы.
Барнет допил остатки своего вина и посмотрел на нее поверх стакана.