Нежные сети страсти
Шрифт:
– Только в теории, – поправил ее Гарет. – И уж точно не тогда, когда они дают ему отпор.
Глава 48
Гарет надеялся отсидеться в «Красном льве», где составил компанию Вону и Деверо, но Суттар достал его и там. Едва завидев Суттара, друзья Гарета молча поднялись и пересели за другой стол.
Из дальнего угла зала Кетлстон проводил их угрюмым взглядом. Большинство членов Лиги сочли прощение Гарета Воном достаточным основанием, чтобы забыть ему прежние прегрешения, но были и такие, что
Не обращая внимания на откровенно враждебные взгляды расположившихся у двери молодых людей, Суттар направился прямо к столу, за которым сидел его брат. Тяжело опустившись на стул, виконт уронил голову на руки. Широкие манжеты его рубашки закрывали глаза.
– Зачем ты ему сказал? – проговорил Суттар, схватившись за голову.
– Он все равно узнал бы. Рано или поздно. Не от меня, так от кого-нибудь другого.
– Сегодня утром он вернулся домой в ярости. Согнал меня с кровати и велел убираться. Я теперь отрезанный ломоть. Сказал, чтобы я возвращался домой с сыном или вообще не возвращался. – Суттар поднял голову. Растрепанные волосы падали на лицо. – Я отдал его тебе, чтобы ты о нем заботился. Как ты мог его потерять?
– Так это я кругом виноват, да? – Гарет взял со стола бокал с вином и выпил одним махом. Как это похоже на Суттара – всегда найдет повод спихнуть ответственность на младшего брата. Сколько раз Гарету доставалось от отца за то, чего он не совершал!
Суттар хмуро смотрел на него.
– Джейми не был нужен ни тебе, ни его матери, – сказал Гарет. – Ты предельно ясно дал это понять.
Суттар побледнел.
– Я не…
– Ты, – не скрывая презрения, сказал Гарет, – не в состоянии о щенке позаботиться, не говоря уже о ребенке. Какая женщина в здравом уме могла подумать, что с тобой ее сыну будет лучше?
Суттар болезненно скривился, словно Гарет ударил его.
– В письме она сообщила, что хочет вновь выйти замуж и что ее будущий муж не желает, чтобы Джейми путался у него под ногами.
Гарет переборол желание перепрыгнуть через стол и придушить Суттара. Нечего сказать, два сапога пара – старший братец и его тайная супруга.
– Джейми похитили тогда же, когда напали на Боу, – сказал Гарет, после того как немного успокоился. – Я ничего не смог бы сделать. И если ты думаешь, что у меня сейчас кошки на душе не скребут, ты меня совсем не знаешь, брат. Я должен был защитить их обоих, и не защитил.
Суттар провел ладонью по лицу, потер небритые щеки.
– Его ищут? – устало спросил он.
– По всей Англии. Отчеты присылают ежедневно. – Гарет достал из кармана записную книжку. – Здесь указаны все цыганские таборы, где побывали наши люди.
Суттар заглянул в блокнот.
– Джейми у цыган?
Гарет кивнул и добавил:
– Один из похитителей сказал, что оставил мальчика рядом с цыганским табором. Это все, что нам известно.
– Скажи, что мне делать, – выдавил Суттар. – Скажи, где искать.
Гарет пристально смотрел на брата. Он никак не предполагал, что Суттар изъявит желание лично поучаствовать
– Ну что же, – сказал Гарет, – ребенок может находиться в цыганском таборе на границе между восточным и западным Суссексом, возле городка Бургесс-Хилл. Я собирался сам ехать туда, но, если хочешь, поезжай ты, а я проверю следующий по списку. Если мальчика там не окажется, не забудь спросить, где стоят другие таборы. И еще узнай имена, попроси, чтобы тебе дали рекомендации. Это очень важно.
– Бургесс-Хилл, – повторил Суттар и поднялся с решительным видом. – Я выезжаю немедленно.
Когда Суттар направился к двери, Вон вернулся за прежнее место за столом.
– Выходит, чудеса все еще случаются? – сказал брат Боу, поглядывая на Суттара, задержавшегося у двери, чтобы надеть пальто.
Гарет глубоко вздохнул.
– Случаются, если Суттар готов потрудиться ради другого.
– Давай не будем преувеличивать его заслуги, – сказал Вон, – мы оба знаем – он делает это не ради ребенка.
Падриг смотрел на притоптанный подлесок, на пепелище, оставшееся после костра. Табор ушел. Ушел как минимум два дня назад, и, судя по всему, мальчика цыгане взяли с собой, умирать голодной смертью не оставили. Слава Богу!
Как он поступит, если они с Грэнби найдут ребенка раньше родственников, Падриг не знал, но одно знал наверняка: нельзя допустить, чтобы Грэнби загубил еще одну жизнь, жизнь безвинного младенца.
Проклятие. Падриг на мгновение закрыл глаза. Он совершил на своем веку немало такого, что не простится ему ни на этом свете, ни на том, но с мальчиком еще можно что-то поправить; пока можно.
Грэнби с брезгливой миной стоял поодаль, возле коней. Падриг проглотил ком. Его тошнило. Он был противен самому себе. Это ощущение не покидало Падрига с тех самых пор, как он избавился от ребенка, исполняя приказ Грэнби. Став слугой дьявола по имени Грэнби, Падриг и сам превратился в чудовище. Он продал душу дьяволу, и все напрасно. Он пошел на это ради сестры, ради семьи, и что в итоге? Ни списать долги, ни вызволить из рабства сестру он так и не смог, и сейчас Грэнби держал его в кулаке еще крепче, чем когда он согласился на его условия.
Падриг взял своего коня под уздцы и поставил ногу в стремя. Как раз в этот момент со стороны леса на другой стороне поляны донесся хруст веток. Падриг спрыгнул на землю, вопросительно глядя на Грэнби. Англичанин вытащил из седельной сумки ружье и, широко расставив ноги для устойчивости, стал ждать.
– Будь ты проклят, – сказал Грэнби, когда из леса на поляну вышел мужчина, он вел под уздцы жеребца. Высокий, худощавый, с серебристыми волосами и темными выразительными бровями. Не узнать его было невозможно.