Нежные слова

Асадов Эдуард Аркадьевич

Ручей

Ручеек протекал меж упругих корней,Над водою березы качали ветвями.Много славных девчат и веселых парнейИз поселка ходило сюда вечерами.Приходили, чтоб шорох берез услыхать,Чтоб сказать… Чтобы в самом заветном открыться.В роще можно вдвоем до рассвета гулять,А устав, у ручья посидеть и напиться.Далеко, над лугами звенела гармонь,Локон девичий в быстрой воде отражался.Под тугую струю подставлялась ладонь,А ручей все бежал по камням и смеялся…Люди, месяц, деревья – тут все заодно.У ручья все влюбленные пары встречались.Даже те, что женатыми были давно,Здесь как будто бы снова друг в друга влюблялись.Я любил. Но мечте черноглазой моейЯ, робея, сказать о любви не решался.Я, встречаясь, молчал. Я краснел до ушей.Но однажды, вдруг сам испугавшись, признался.Я сказал, что не знаю ни ночи, ни дня,Что брожу постоянно за нею по следуИ что, если она не полюбит меня,Я умру или к тетке в Воронеж уеду.– Взять плацкарт не забудь, – улыбнулась она.И ушла по тропинке, а сумрак сгущался.Я смотрел, как тоскливо вставала луна,А ручей все бежал по камням и смеялся…Но однажды я вновь на свиданье пришел,Я сказал ей: – Довольно шутить надо мною!Не затем я без сна эти ночи провел,Чтобы, сдавшись, опять примириться с судьбою.Не хочу больше в сердце носить мою грусть,Все ребята, наверно, смеются над нами. —Я нашел ее губы… Рассердится? Пусть!Но она обвила мою шею руками…Звезды вспыхнули ярко тогда надо мной,Я с любимой в ту ночь до рассвета прощался.Удивленно березы шумели листвой,А ручей все бежал по камням и смеялся…1960

Песня-тост

Парень живет на шестом этаже.Парень с работы вернулся уже,Курит и книгу листает.А на четвертом – девчонка живет,Моет окошко и песни поет,Все понежней выбирает.Но

парень один – это парень, и все.Девчонка одна – девчонка, и все.Обычные, неокрыленные.А стоит им встретиться – счастье в глазах,А вместе они – это радость и страх,А вместе они – влюбленные!«Влюбленный» не слово – фанфарный сигнал,Весеннего счастья воззвание!Поднимем же в праздник свой первый бокалЗа это красивое звание!Месяцы пестрой цепочкой бегут,Птицы поют, и метели метут,А встречи все так же сердечны.Но, как ни высок душевный накал,Какие слова бы он ей ни шептал,Влюбленный – ведь это не вечно!Влюбленный – это влюбленный, и все.Подруга его – подруга, и все.Немало влюбленных в округе.Когда же влюбленные рядом всегда,Когда пополам и успех, и беда,То это уже супруги!«Супруги» – тут все: и влюбленности пыл,И зрелость, и радость познания.Мой тост – за супругов! За тех, кто вступилНавек в это славное звание!Время идет. И супруги, любя,Тихо живут в основном для себя.Но вроде не те уже взоры.Ведь жить для себя – это годы терять,Жить для себя – пустоцветами стать,Все чаще вступая в раздоры.Муж – это муж, и не больше того.Жена есть жена, и не больше того.Не больше того и не краше.Но вдруг с появленьем смешного птенцаОни превращаются в мать и отца,В добрых родителей наших!И тост наш – за свет и тепло их сердец,С улыбкой и словом признания.За звание «мать»! И за званье «отец»!Два самые высшие звания!1960

Баллада о любви

Читать любил я с босоногих лет.И, затаясь на пыльном чердаке,Я полз к врагу, сжимая пистолет,И в шторм смеялся с трубкою в руке.Я в прериях мустангов объезжалИ для дуэлей покидал седло.Но старше стал, задумчивее стал,Иное что-то, видимо, пришло.Оно неясно опаляло кровь.И, сам себя уже стесняясь вроде,Я пропускал страницы о природеИ выбирал страницы про любовь…Раз есть вопросы – должен быть ответ.– Скажите, книги, если не секрет:Что есть любовь? И как ее открыть? —Сказали книги: – Надо полюбить.– Но как узнать приход и час любви?Сказали книги: – Это соловьи. —Сказали книги: – Это робость встреч,Объятий хмель и сбивчивая речь.Как просто все! И вот она пришла.Пришла любовь и милым назвала.Все было так, все верно: робость встреч,Объятий хмель и сбивчивая речь.Все было верно до глупейших слов,Все было точно, кроме… соловьев.Да не беда. На то был свой резон:Стоял апрель – наверно, не сезон.Да, было все: луна и трепет рук,И билось часто сердце, стук да стук:– Теперь ты счастлив? Разгадал секрет? —А я не знаю, счастлив или нет?Росла беда, хоть я беды не ждал:Едва наш пыл на время угасал,Оказывалось вдруг, что мы вдвоемПочти ни в чем друг друга не поймем.Ей нравились огни боевика,Наряды, экзотичные места…Была она не то чтобы пуста,А вроде бы не очень далека.И понял я: задаром пропаду!Что счастья так не встречу, не найду.И я ушел. Я истину искал,Я новых книг десятки прочитал.И тут узнал я, что секрет любвиНе там, где хмель и где огонь крови.А только там дороги хороши,Где встретились две сходные души.Сказали книги: – Помни, что онаБыть цельною и доброю должна,И суть не в том, тонка или полна,А чтоб была серьезна и умна.Как просто все и ясно до предела!Не так я жил, не той тропою брел.Теперь я понял. Я шагаю смело.И сколько б лет в пути ни пролетело,Найду ее! И я ее нашел.Все было так. Со мной была Она:Держалась просто, строго и достойно,Всегда добра, приветлива, спокойна,А главное, до мудрого умна!Суть, видно, в том, что два ума сошлись.Все было так, все точно до смешного.Меня поняв порою с полуслова,Она легко заканчивала мысль.И все вдруг стройно, плавно завертелось.Я говорил, я душу открывал.Вот только целовать не целовал,В чем было дело – сам не понимал,Но этого мне как-то не хотелось.Я, словно предок, раздобыв дрова,К живой искре, как к чуду, пробивался.Летели брызги – умные слова,А вот огонь любви не загорался.Так к черту здесь премудрость книжных слов!И хоть талант прозренье озаряет,Но как и где рождается любовь?Никто доселе, в сущности, не знает.Итак, выходит, нету ни одной,Горящей идеальной красотой.Видать, имела качества такиеОдна иконописная Мария.Но что ни век – запросы все растут.Теперь нашлись пробелы бы и тут.К примеру, эрудицию ееНигде не воспевает «Житие».Шучу, чудак, а сердцу не смеется,Оно болит, колотится и бьется,Шумит в висках и все твердит мне вновь,Что есть на свете и моя любовь!Пускай не идеальная – иная,Но я без книг теперь ее узнаю.Узнаю потому, что мне онаСильней, чем воздух, кажется, нужна.Она придет, и будто брызнет свет,А без нее такого света нет,А без нее сады не шелестят,А без нее симфонии молчат.И я кричу сквозь звездную пургу,Что я один без счастья не могу!И если есть на свете ты и ждешь,Я верю: ты услышишь и придешь!1961

Трусиха

Шар луны под звездным абажуромОзарял уснувший городок.Шли, смеясь, по набережной хмуройПарень со спортивною фигуройИ девчонка – хрупкий стебелек.Видно, распалясь от разговора,Парень между прочим рассказал,Как однажды в бурю ради спораОн морской залив переплывал.Как боролся с дьявольским теченьем,Как швыряла молнии гроза.И она смотрела с восхищеньемВ смелые горячие глаза…А потом, вздохнув, сказала тихо:– Я бы там от страха умерла.Знаешь, я ужасная трусиха,Ни за что б в грозу не поплыла!Парень улыбнулся снисходительно,Притянул девчонку не спешаИ сказал: – Ты просто восхитительна,Ах ты, воробьиная душа!Подбородок пальцем ей приподнялИ поцеловал. Качался мост,Ветер пел… И для нее сегодняМир был сплошь из музыки и звезд!Так в ночи по набережной хмуройШли вдвоем сквозь спящий городокПарень со спортивною фигуройИ девчонка – хрупкий стебелек.А когда, пройдя полоску света,В тень акаций дремлющих вошли,Два плечистых темных силуэтаВыросли вдруг как из-под земли.Первый хрипло буркнул: – Стоп, цыпленки!Путь закрыт, и никаких гвоздей!Кольца, серьги, часики, деньжонки —Все, что есть, на бочку, и живей!А второй, пуская дым в усы,Наблюдал, как, от волненья бурый,Парень со спортивною фигуройСтал, спеша, отстегивать часы.И, довольный, видимо, успехом,Рыжеусый хмыкнул: – Эй, коза!Что надулась?! – И берет со смехомНатянул девчонке на глаза.Дальше было все, как взрыв гранаты:Девушка беретик сорвалаИ словами:– Мразь! Фашист проклятый! —Как огнем, детину обожгла.– Наглостью пугаешь? Врешь, подонок!Ты же враг! Ты жизнь людскую пьешь! —Голос рвется, яростен и звонок:– Нож в кармане? Мне плевать на нож!За убийство «стенка» ожидает.Ну а коль от раны упаду,То запомни: выживу, узнаю!Где б ты ни был – все равно найду!И глаза в глаза взглянула твердо.Тот смешался: – Ладно… Тише, гром… —А второй промямлил: – Ну их к черту! —И фигуры скрылись за углом.Лунный диск, на млечную дорогуВыбравшись, шагал наискосокИ смотрел задумчиво и строгоСверху вниз на спящий городок.Где без слов по набережной хмуройШли, чуть слышно гравием шурша,Парень со спортивною фигуройИ девчонка – «слабая натура»,«Трус» и «воробьиная душа».1963

Девушка

Девушка, вспыхнув, читает письмо.Девушка смотрит пытливо в трюмо.Хочет найти и увидеть самаТо, что увидел автор письма.Тонкие хвостики выцветших кос,Глаз небольших синева без огней.Где же «червонное пламя волос»?Где «две бездонные глуби морей»?Где же «классический профиль», когдаЗдесь лишь кокетливо вздернутый нос?«Белая кожа»… Но гляньте сюда:Если он прав, то куда же тогдаСпрятать веснушки? Вот в чем вопрос!Девушка снова читает письмо,Снова с надеждою смотрит в трюмо.Смотрит со скидками, смотрит пристрастно,Ищет старательно, но… напрасно!Ясно, он просто над ней подшутил.Милая шутка! Но кто разрешил?!Девушка сдвинула брови. СейчасГорькие слезы брызнут из глаз…Как объяснить ей, чудачке, что этоВовсе не шутка, что хитрости нету.Просто, где вспыхнул сердечный накал,Разом кончается правда зеркал!Просто весь мир озаряется тамРадужным, синим, зеленым…И лгут зеркала. Не верь зеркалам!А верь лишь глазам влюбленным!1962

Первый поцелуй

Мама дочь ругает

строгоЗа ночное возвращенье.Дочь зарделась у порогаОт обиды и смущенья.А слова звучат такие,Что пощечин тяжелей.Оскорбительные, злые,Хуже яростных шмелей.Друг за другом мчат вдогонку,Жгут, пронзают, как свинец…Но за что клянут девчонку?!В чем же дело, наконец?Так ли страшно опозданье,Если в звоне вешних струйБыло первое свиданье,Первый в жизни поцелуй!Если счастье не из книжки,Если нынче где-то тамБродит он, ее парнишка,Улыбаясь звездным вспышкам,Людям, окнам, фонарям…Если нежность их созрела,Школьным догмам вопреки.Поцелуй – он был несмелым,По-мальчишьи неумелым,Но упрямым по-мужски.Шли то медленно, то быстро,Что-то пели без конца…И стучали чисто-чисто,Близко-близко их сердца.Так зачем худое слово?Для чего нападок гром?Разве вправду эти двоеЧто-то делают дурное?Где ж там грех? Откуда? В чем?И чем дочь громить словами,Распаляясь, как в бою,Лучше б просто вспомнить мамеСад с ночными соловьями,С песней, с робкими губами —Юность давнюю свою.Как была счастливой тоже,Как любила и ждала,И тогда отнюдь не строже,Даже чуточку моложеМама дочери была.А ведь вышло разве скверно?До сих пор не вянет цвет!Значит, суть не в том, наверно:Где была? Да сколько лет?Суть не в разных поколеньях,Деготь может быть везде.Суть здесь в чистых отношеньях,В настоящей красоте!Мама, добрая, послушай:Ну зачем сейчас гроза?!Ты взгляни девчонке в душу,Посмотри в ее глаза.Улыбнись и верь заранеВ золотинки вешних струй,В это первое свиданье,В первый в жизни поцелуй!1962

Стихи об одной любви

Он так любовь свою берег,Как берегут цветы.И так смущался, что не могСказать ей даже «ты».Он ей зимой коньки точил,Для книжек сделал полку,Все чертежи ее чертилИ тайно в паспорте хранилЗеленую заколку.Она смеялась – он светлел.Грустила – он темнел.И кто сказал, что будто нетЛюбви в шестнадцать лет?!К тому, что будет впереди,Навстречу всей вселеннойБежали рядом два пути,Сближаясь постепенно.Робея под лучами глаз,Не смея губ коснуться,Он не спешил: настанет час,Когда пути сольются.Когда придут взамен тревогСлова «люблю» и «да»И над скрещеньем двух дорогНе робкий вспыхнет огонек,А жаркая звезда.И жизнь была бы хороша,Презрей он ту «услугу».Но раз не вынесла душа,И он, волнуясь и спеша,Во всем открылся другу.Тот старше был и больше зналИ тем слегка гордился.– Ты просто баба, – он сказал, —Как маленький, влюбился!Любовь не стоит ни гроша,Коль сердце только тает.Запомни: женская душаНесмелых презирает!Она ж смеется над тобойПочти наверняка.Да где характер твой мужскойИ твердая рука?!Потребуй все. Не отступай!Смелей иди вперед!Она – твоя! Не трусь и знай:Кто любит – не уйдет!И чтоб в любви не знать обид,Запомни навсегда:Что грубость девушка простит,А глупость никогда!Весенний ветер ли подул,Коварен и лукав,Иль друга речь, иль крови гул,Но парень, выслушав, кивнул:– Возможно, ты и прав…Звенела ночь, луна плыла,Как ворон, мгла кружила,И хоть растеряна была,Она и вправду не ушла,Наверное, любила.Гремели зори у рекиКантатами скворцов,И мчались дни, как огоньки,Как стрелы поездов.Теперь волнениям конец!Победа и покой!Но почему же стук сердецПодавленный такой?Он так любимую берег,Как берегут цветы.И так смущался, что не могСказать ей даже «ты».Но друг явился и «помог».И он сумел, он вырвать смогРастерянное «да»…Так почему ж в конце пути,Куда он должен был прийти,Не вспыхнула звезда?!Тебе б смеяться поутру,А ты весь будто сварен.Зачем стоишь ты на ветру?О чем ты плачешь, парень?Эх, снять бы голову ему —Скотине, другу твоему!1962

За счастьем!

У них в ушах горячий звон.У ног лежит луна.Парнишка по уши влюблен.По маковку она.Шуршит, кружа под фонарем,Осенний листопад.Он вдруг сказал: – Давай пойдем,Куда глаза глядят!И как огнем подожженаВолнением его:– Идем! – ответила она. —До счастья самого.И вот влюбленные в пути.Костром горит восход.Их где-то счастье впередиНеведомое ждет!И долго время их велоПо магистралям гулким.А счастье, просто как назло,Все время дома их ждало,В родимом переулке…1963

Эдельвейс

(Лирическая баллада)

Ботаник, вернувшийся с южных широт,С жаром рассказывал намО редких растениях горных высот,Взбегающих к облакам.Стоят они гордо, хрустально чисты,Как светлые шапки снегов.Дети отчаянной высотыИ дикого пенья ветров.В ладонях ботаника – жгучая синь,Слепящее солнце и вечная стыньКачаются важно, сурово.Мелькают названья – сплошная латынь —Одно непонятней другого.В конце же сказал он: – А вот эдельвейс,Царящий почти в облаках.За ним был предпринят рискованный рейс,И вот он в моих руках!Взгляните: он блещет, как горный снег,Но то не просто цветок.О нем легенду за веком векДревний хранит Восток.Это волшебник. Цветок-талисман.Кто завладеет им,Легко разрушит любой обманИ будет от бед храним.А главное, этот цветок таитСладкий и жаркий плен:Тот, кто подруге его вручит,Сердце возьмет взамен.Он кончил, добавив шутливо: – Ну вот,Наука сие отрицает,Но если легенда веками живет,То все-таки кто его знает?…Ботаника хлопали по плечам,От шуток гудел кабинет:– Теперь хоть экзамен сдавай по цветам!Да ты не ученый – поэт!А я все думал под гул и смех:Что скажет сейчас она?Та, что красивей и тоньше всех,Но так всегда холодна.Так холодна, что не знаю я,Счастье мне то иль беда?Вот улыбнулась: – Это, друзья,Мило, но ерунда…В ночи над садами звезды зажглись,А в речке темным-темно…Толкаются звезды и, падая вниз,С шипеньем идут на дно.Ветер метет тополиный снег,Мятой пахнет бурьян…Конечно же, глупо: атомный век —И вдруг цветок-талисман!Пусть так! А любовь? Ведь ее поройБез чуда не обрести!И разве есть ученый такой,Чтоб к сердцу открыл пути?!Цветок эдельвейс… Щемящая грусть…Легенда… Седой Восток…А что, если вдруг возьму и вернусьИ выпрошу тот цветок?!Высмеян буду? Согласен. Пусть.Любой ценой получу!Не верит? Не надо! Но я вернусьИ ей тот цветок вручу.Смелее! Вот дом его… Поворот…Гашу огонек окурка,И вдруг навстречу мне из воротСтремительная фигурка.Увидела, вспыхнула радостью: – Ты!Есть, значит, тайная сила.Ты знаешь, он яростно любит цветы,Но я смогла, упросила…Сейчас все поймешь… Я не против чудес,Нет, я не то говорю… —И вдруг протянула мне эдельвейс!– Вот… Принимай… Дарю!Звездами вспыхнули небеса,Ночь в заревом огне…Люди, есть на земле чудеса!Люди, поверьте мне!1963

Третий лишний

Май. Беспокойство. Звезд толчея…Луна скользит по плотине…А рядом на бревнышке друг мой и яИ наша «Беда» посредине.Носила «Беда» золотой пучок,Имела шарфик нарядный,Вздернутый носик и язычок,Хитрый и беспощадный.Она улыбнулась мне. Я просиял,Пригнул ей облачко вишни.Друг мой нахмурился, встал и сказал:– Я, кажется, третий лишний.Но девушка вспыхнула: – Нет, постой!Сам не решай задачи.Да, может, я сердцем как раз с тобой.Ишь ты, какой горячий!Снова сидим. От ствола до стволаТени легли несмело…Девушка с ветки цветок сорвалаИ другу в петличку вдела.Тот, улыбнувшись, губами взялБелый бутончик вишни.Довольно! Я кашлянул, хмуро встал.– Пожалуй, я третий лишний!Она рассмеялась: – Вскипел, чудак!Даже мороз по коже.А может, я это нарочно такИ ты мне в сто раз дороже?!Поймите, братцы: гремит река,Кипят жасмин, облепиха,Метет сиреневая пурга…В природе и в сердце моем покаПросто неразбериха!А вот перестанет весна бурлить,И будет мне звезды слышно,Они помогут душе решитьКто лишний, а кто не лишний!И дни летели, как горький дым.Ночи – одна бессонница.Она все шутит, а мы молчимИ все не знаем, с другом моим,Дружить нам или поссориться.Но вот отшумела в садах весна.Хватит. Конец недугам!Третьим лишним была – она!..Так мы решили с другом.1963